|
 |
Рассказ №0022
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Вторник, 26/12/2023
Прочитано раз: 32980 (за неделю: 4)
Рейтинг: 85% (за неделю: 0%)
Цитата: "Засунул он ей в рот аж по самое основание. А лягушка только этого и ждала - как давай стараться. Иван-Царевич от удовольствия даже глаза закрыл. Выплеснулось семя его, годами накопленное. Открыл он глаза довольные, а вместо лягушки стоит перед ним на коленках девица да щекой к его ноге прижимается. Погладил Иван-Царевич девицу по волосам. А она подняла голову и нежно улыбаясь говорит: Останься со мной, утро вечера мудренее. Обнял Иван-Царевич девицу и согласился. И стали они любить друг друга. Все желание, что в обоих накопилось, наружу выплеснулось. А потом, обнявшись, заснули сладким сном...."
Страницы: [ 1 ]
посвящается Тане, к дню Св. Валентина
Жили-были Иван-Царевич и Василиса Прекрасная. Все у них было хорошо. Иван-Царевич службу служил, а Василиса Прекрасная по дому хлопотала, да рукодельничала. Всем была Василиса Прекрасная хороша - и красива, и умна, и варила, и дом в порядке содержала, и рукодельем разным занималась. Только Иван-Царевичу не давала.
Сколько не просил Иван-Царевич - не дает и все тут. Может болело у нее там, а может и вовсе дырки не было. Никто сейчас и не знает этого. А может, просто не любила она этого дела.
Тяжело было Иван-Царевичу от этого, да деваться некуда, ведь Василиса Прекрасная жена его законная была. И забыл он со временем про это дело.
Много ли, мало ли времени прошло - не знаю. Да только беда пришла в царство ихнее. Повадился Змей-Горыныч деревни в Царстве разорять. Собрались тогда добры молодцы Змея прогнать, а главным Ивана-Царевича поставили. И пошли они Змея искать. Долго шли. Половина войска растерялась. Дошли они до одной деревни, а от деревни одни печки поломанные остались. Видят за деревней в поле Змей-Горыныч сидит, их поджидает.
Как увидели добры молодцы Змея - испугалися. Кто куда разбежались, да за кочками схоронились. Остался один Иван-Царевич в поле супротив Змея-Горыныча.
И стали они биться не на жизнь а насмерть. Только видит Иван-Царевич - не одолеть ему Змея. Силы на исходе уже. Стал он потихоньку к лесу отходить. Тут и вечер уж настал. Решил тогда Иван-Царевич ночь в лесу переждать, а потом назад за новым войском возвращаться. Стал он место для ночлега искать да забрел в болото. И куда не пойдет - везде топь. Ни как ему не выбраться. Пригорюнился совсем Иван-Царевич. И Змея не победил, да еще в болоте заплутал. Совсем ему плохо стало. Сел он на кочку и голову повесил.
Вдруг слышит голосок чей-то тоненький: Согрей меня Иван-Царевич, приголубь.
Стал он смотреть по сторонам и видит на кочке лягушка сидит и на него смотрит. Кто ты - спрашивает Иван-Царевич. Лягушка зеленая - отвечает она. Ласки и тепла мне хочется, и этого дела. Выведи лучше ты меня с болота, зеленая - говорит ей Иван-Царевич - совсем мне плохо. Выведу, но с условием: полюби меня такую, как я есть, зеленую и холодную. Да как же я тебя полюблю, у тебя и дырки то поди нет. А ты достань свое хозяйство, я рот пошире открою, да насади меня поглубже. Испугался Иван-Царевич, лягушка то холодная да зеленая. А вдруг укусит. Или заразу какую из болота подхвачу. Видит лягушка, что задумался Иван-Царевич и говорит: Долго, думать будешь - ускачу в болото. Трудно решить было Ивану-Царевичу, вспомнил он и Василису-Прекрасную, что не давала ему, Змея не побежденного и решил: будь, что будет, двум смертям не бывать, а одной не миновать - Открывай, говорит, рот - зеленая.
Засунул он ей в рот аж по самое основание. А лягушка только этого и ждала - как давай стараться. Иван-Царевич от удовольствия даже глаза закрыл. Выплеснулось семя его, годами накопленное. Открыл он глаза довольные, а вместо лягушки стоит перед ним на коленках девица да щекой к его ноге прижимается. Погладил Иван-Царевич девицу по волосам. А она подняла голову и нежно улыбаясь говорит: Останься со мной, утро вечера мудренее. Обнял Иван-Царевич девицу и согласился. И стали они любить друг друга. Все желание, что в обоих накопилось, наружу выплеснулось. А потом, обнявшись, заснули сладким сном.
Ранним утром поднялся Иван-Царевич, расправил плечи, и стало ему легко, будто камень большой с него сняли. Пошел он в поле, взял в руки меч и победил Змея-Горыныча.
Страницы: [ 1 ]
Читать также:»
»
»
»
|
 |
 |
 |
 |  | В Плетнёвку мы приехали к утру, было ещё темно, но над рекой уже загоралось зарево восхода. Фары тёти Оксаниной " нивы" то и дело выхватывали в ночи, пустые окна домов стоящих по улице и когда мы подъехали к церкви, машина попала в яму на дороге и на секунду задрав передок осветила колокольню. А там стоял призрак, белая субстанция внешне очень похожая на человека. Он стоял в вышине на самом верху церковной колокольни и смотрел на нас. |  |  |
|
 |
 |
 |  | От промежности потянулся тонкий запах секса. А киска-то потекла. Я быстро сунула пальчик в писю на проверку - точно все мокро. За этим занятием чуть не застал меня проводник. Он появился неожиданно. Быстро закрыл за собой дверь и стремительно приблизился ко мне. Я ощущала его дыхание. В глазах читалось желание меня поцеловать. Я вздрогнула от того, что его рука стала гладить мою ногу. Тут я заметила, что не опустила ногу при его появлении. Было поздно закрываться другой ногой, да я и не хотела этого делать. Он быстро пробрался по ноге к трусикам, коснулся их. Я подумала, что сейчас он все поймет и начнет спешить, но он оказался молодцом: не стал торопиться. Он лишь только пропихнул пальчик за край трусиков и нащупал клитор. Макнул палец в смазке и стал тереть клитор. Меня словно током прошибло. Я конвульсивно сжала ноги, что еще больше усилило остроту возбуждения, желания секса. Попросила прекратить, мотивируя тем, что могут люди войти, напарник. |  |  |
|
 |
 |
 |  | Дейв быстро переместил его лапы на собственный член, двигая его пальцы медленно и чувственно вверх и вниз по возбуждённой плоти, дразня кончик и раздутый узел. Тейл выгнул его спину и Дейв простонал снова. На сей раз, он намного глубже утопил свой член в анус своего любовника и через несколько секунд, он почувствовал толстый узел, нажимающий против его заднего прохода. |  |  |
|
 |
 |
 |
 |  | В последующие дни Ларису не покидало лихорадочное возбуждение и напряжённое ожидание чего-то ещё неясного, но манящего. Дни проходили как в бреду, а по вечерам, едва дождавшись ухода сына, она шла в спальню. Включала все светильники и, стараясь не смотреть на не занавешенное окно, медленно раздевалась. Бродила по комнате, перекладывая снятые предметы одежды с места на место и заново переживая томительно-манящие и, одновременно, запретные ощущения. Позднее, лёжа в постели, она испытывала жуткую усталость, от которой не хотелось пошевелить даже пальцем. И тут на неё снова накатывались мысли о сыне, которые казались ей, теперь, греховными, а от того недоступно-манящими, как нечто НЕСБЫВШЕЕСЯ... |  |  |
|
|