Рассказ №0078

СЮЗАН СУЭНН

     Джеханна стояла на обочине, ожидая почтовой кареты. Время приближалось к полудню и солнце едва не прожигало ее соломенную шляпку.
     Она уже валилась с ног от усталости, а путь предстоял неблизкий. Джеханна поникла головой. Ей оставалось только ждать. Хорошо хоть, фермер обещал встретить ее у почтовой станции и на телеге довезти до своего дома.
     Джеханна понимала, что удача благоволила к ней. Нынче кормилицы требовались не так часто, как раньше. Она достала краюху хлеба и кусок сыра, которые взяла с собой в дорогу. Съела, вытащила пробку из кожаной бутыли, но воды в ней уже не осталось. Вздохнув, Джеханна пожевала травинку. Сок - не вода, но все-таки утолил жажду.
     Через полчаса до нее донесся грохот катящихся по дороге обитых железом колес. Облако пыли она увидела гораздо раньше самой кареты. С трудом встала, подняла с земли свои вещи. Когда почтовая карета остановилась, подхватила юбки, чтобы забраться в нее. Набухшие груди вжались в лиф. Джеханна поморщилась.
     В карете ее встретила жуткая духота. Пахло кожей, табаком, потом. Лошади мерно шагали по дороге, позвякивая упряжью. Джеханна попыталась открыть одно из двух окон, но их давно заклинило. Она закрыла глаза, откинулась на спинку сидения. Носовой платок, который она сжимала в руке, уже промок от пота.
     Кроме нее в карете сидел только один пассажир, крепкий деревенский юноша. Он спал, сморенный духотой. Джеханна открыла глаза, посмотрела на него. Широкие плечи, мускулистые ноги. Грубоватое, но приятное лицо под копной растрепанных светлых волос. Цвета спелой пшеницы, подумала она. Должно быть, фермер.
     Джеханна чуть не вскрикнула от резкой боли в грудях, раздувшихся и затвердевших: она не опорожняла их уже добрых двенадцать часов. Во впадину между ними потек ручеек пота. Джеханна промакнула пот, начала обмахиваться платком, в напрасной надежде, что ветерок охладит кожу.
     За окном лес уступал место полям, которые вновь сменялись лесом. Время от времени попадались фермерские домики, выкрашенные в пастельные тона. Предпочтение отдавалось розовому, синему, желтому. Глядя на них Джеханна тяжело вздохнула.
     В деревню, где ей предстояло работать, она доберется только ранним утром. Если б только в почтовой карете не было так жарко и душно, она могла бы поспать. Но она бодрствовала, а потому ни на секунду не могла забыть о распирающей боли в груди. И выход тут был только один: сцедить избыток молока.
     Она искоса глянула на спящего фермера. Его голова упала на бок, рот приоткрылся. Он негромко похрапывал.
     Приняв решение, Джеханна распустила шнурки. Сорочка с низким вырезом у сосков уже намокла от молока. Шнурки оставили красные полосы на нижних полукружьях грудей. Джеханна распахнула лиф, вывалила груди на свободу.
     - Слава Богу, - выдохнула она.
     Кончиками пальцев начала осторожно разглаживать покрасневшую кожу. Пот выступил на ее верхней губе, жар растекся по телу, но боли в груди ослабли. Она глубоко вздохнула и подняла голову, прикрыв ладонями сочащиеся молоком соски.
     И встретилась взглядом с молодым фермером.
     В смущении отвернулась, попыталась запахнуть лиф, но, похоже, опоздала. Он видел. Джеханна искоса глянула на фермера и обнаружила, что он сочувственно смотрит на нее.
     - Могу я чем-нибудь помочь? - спросил он.
     Поначалу она и не знала, что ответить. Понимал ли он, что ее мучит?
     - Моя сестра недавно родила. Я знаю, какие боли испытывает женщина, когда ее груди полны молока, а ребенок не хочет есть.
     Добродушной голос, тревога, отражавшаяся на лице, убедили Джеханну, что юноша действительно хочет помочь. И тут же боль с такой силой прострелила один из сосков, что кормилица едва подавила вскрик. Нет, этот юноша не мог причинить ей зла, решила она и, опустив глаза, кивнула. Румянец медленно расползся по ее щекам. Она не смогла заставить себя объяснить ему, что надо сделать, чтобы облегчить ее боль.
     Но молодой человек уже шагнул к ней, опустился на колени. Дрожащими пальцами Джеханна приподняла одну из грудей. На белоснежной коже выделялись синие вены, темный сосок, налитый молоком, стоял торчком.
     Юноша потянулся к нему.
     - Какая прелесть, - пробормотал он, потом открыл рот. Джеханна положила сосок ему на язык, и он сомкнул губы.
     Осторожно начал его посасывать, но давление, распирающее грудь Джеханны, не уменьшалось. Через минуту-другую, она дернулась. Молодой человек отпустил сосок, вопросительно посмотрел накормилицу.
     - Что такое? Я что-то делаю не так? - по голосу чувствовалось, что он очень хочет помочь.
     Джеханна улыбнулась, очарованная его застенчивостью.
     - Я вижу, ты уже давно не сосал грудь. Наверное, с самого детства. Похоже, придется тебя учить, - практическая сторона Джеханны взяла верх. - Как тебя зовут?
     - Хеймиш. Хеймиш Сейэр.
     - А я - Джеханна. Давай-как устроимся по-удобнее, Хеймиш. И я объясню тебе, что надо делать.
     Хеймиш снял куртку из грубого твида, оставшись в полосатой рубашке. Чистенькой, выглаженной, но потертой на воротнике. От его сильного молодого тела на Джеханну словно пахнуло цветами бузины. Она села на пол.
     - Значит, так. Ложись рядом со мной. Сюда. Возьми в рот весь сосок, а не его кончик. Языком придавливай его к небу. И соси сильнее. Нежность тут ни к чему.
     Хеймиш в точности выполнил ее указания, на мгновениевыпустил сосок изо рта, вскинула глаза на Джеханну.
     - Так?
     Джеханна почувствовала покалывание, указывающее на то, что молоко вот-вот потечет.
     - Да. У тебя получается. Продолжай в том же духе.
     Джеханна закрыла глаза, как только грудь начала освобождаться от молока. Освоив технику, Хеймиш жадно сосал, с видимым наслаждением проглатывая все новые и новые порции. Вторая грудь дожидалась своей очереди, роняя на живот Джеханны редкие капли. Кормилицу это раздражала и она повернулась, чтобы взять тряпочку и остановить эту капель.
     Но в горле у Хеймиша что-то булькнуло, он поднял руку, начал нежно поглаживать второй сосок и молоко потекло по его пальцам. Ему это, похоже, нравилось. Джеханна расслабилась, удовлетворенно вздохнула. Тишину нарушали лишь чмокание Хеймиша.
     В какой-то момент он перестал сосать, посмотрел на Джеханну и улыбнулся. Тоненькая струйка синеватого молока стекала из уголка рта. Совсем как младенец, подумала Джеханна и ребром левой ладони вытерла молоко.
     - Нравится? - игриво спросила она.
     - Такое теплое и сладкое. Я даже не ожидал.
     Вскорости Хеймиш опорожнил одну грудь и, пристроившись с другой стороны, принялся за вторую. То ли от жары, то ли от облегчения Джеханна задремала, откинув голову назад. Теплые губы Хеймиша, не знающие устали, также вгоняли ее в сон. А Хеймиш, посасывая одну грудь, рукой тискал вторую, теперь мягкую и податливую.
     Почтовая карета медленно тащилась по каменистой дороге, наполненная запахами молока и разгоряченных человеческих тел. Проснуться Джеханну заставили новые ощущения. Одна из грудей посылала по всему телу импульсы наслаждения. Хеймиш высосал все молоко и теперь лизал и покусывал сосок.
     Джеханна улыбнулась, вольности Хеймиша нисколько ее не смущали. Действительно, он вел себя как ребенок (пусть и давно уже стал взрослым): наевшись, малыши всегда любили немного поиграть. Если ему хотелось потискать ее сосок, она ничего не имела против. И вновь закрыла глаза.
     У него красивый рот, думала она. И лицо приятное, пусть и грубоватое. Хеймиш тем временем продолжал покусывать то один, то другой сосок, двумя руками приподнимал заметно уменьшившиеся в размерах груди, сводил их и разводил. И вот тут в низу живота Джеханны начал разгораться пожар.
     А тут еще Хеймиш, набрав полный рот молока, раскрыл его и белая струйка потекла между грудей под шнурки лифа. Хеймиш наклонился, начал слизывать молоко, потом недовольно хмыкнул.
     - Я не достаю. Мешают шнурки, - с невинным видом сказал он. - Может распустишь их?
     Когда Джеханна выполняла его просьбу, дыхание ее участилось. Но почему нет? Он помог ей и за это она была ему очень благодарна. А кроме того, прикосновения его рта к коже вызывали такие приятные ощущения.
     - Вот, теперь они тебе не помешают.
     Хеймиш тут же принялся вылизывать открывшиеся участки живота. На коже остались красные следы от косточек корсета. Хеймиш прошелся по ним кончиком языка. От этих прикосновений Джеханну охватила истома. Они успокаивали и возбуждали. Она уже и припомнить не могла, когда ласки мужчины доставляли ей такое удовольствие.
     - Ты могла бы снять юбки, - заметил Хеймиш. Без них тебе будет прохладнее.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ]

Читать также:

© Copyright 2002 Лимона. Все права защищены.