|
 |
Рассказ №16995
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Понедельник, 04/05/2015
Прочитано раз: 56059 (за неделю: 14)
Рейтинг: 51% (за неделю: 0%)
Цитата: "Я продолжаю свой эротичный массаж, попка раздвигается, и я прикасаюсь к анусу. Слегка тереблю дырочку и, на мое удивление, пальчик проникает внутрь. Не время. Я глажу половинки ее прекрасной попки. Ничего не видно, но я и так представляю ее. Мама тяжело дышит, но изо рта не вырывается ни звука. Я перехожу на ноги. Ничто не остается без внимания...."
Страницы: [ 1 ] [ ]
10 января.
Хорошее быстро кончается. Вернулись домой. Хочется описать, как прошел наш отдых.
После новогодней ночи проспали часов до четырех дня. Я проснулась первая, мама еще спит. Смотрю на нее и думаю, ну что еще отцу надо. Конечно, по сравнению с Еленой Алексеевной она проигрывает, та -помоложе. Ну а в целом, если марафет навести и одеться, матушка сто очков вперед даст. Мама чему-то улыбается во сне, потягивается и поворачивается ко мне. Бретелька ночнушки съезжает и ее грудь обнажается. Соски напряжены. Как мне хочется прижаться к ней губами. Поласкать языком, а потом слегка покусать. Наверное, она чувствует мой взгляд и просыпается.
- Ксюха, мне такой сон снился. Пора вставать?
- Пора, скоро ужин. Мы должны привести себя в порядок. И пойдем покорять мужчин.
- Мне никто не нужен и тебе тоже. Мы отдыхаем.
- Мамуль, мне точно мужики не нужны, но вот тебе:
- Не болтай глупости.
Она встает, поправляет рубашку и потягивается. Сквозь тонкую ткань видно все ее тело и даже волосики на лобке.
Праздник продолжается. На следующий день нас будут обучать горнолыжному спорту.
Утром мама заявляет: "Ксюх, я хочу побыть одна. Иди, покатайся на лыжах".
- Мам, ты кого-то нашла?
- Ты что? Хоть ко мне и клеился вчера один, но он мне не нужен. У меня есть твой отец. Его вполне достаточно.
- А как же твой Сергей Петрович?
Мама краснеет как девочка. А я представляю, что ее любимый муж сейчас лежит в кровати с англичанкой и трахает ее.
- Забудь. Так ты уйдешь?
- Скажи для чего. Уйду.
Мама опять краснеет и с трудом подбирает слова.
- Ну, это, мы с тобой здесь:
- Мам, говори нормально.
- Не думала, что с тобой придется говорить об этом. Короче говоря, мы с тобой здесь третьи сутки и все время вместе. А мне нужно уединиться. Ну, в общем, себя поласкать. Мне требуется разрядка.
- А, вот ты о чем. И ты меня стесняешься? Я уже взрослая девушка. И тебе не чужая. И к тому же дома, когда мы одни, я часто слышу, как ты кричишь и стонешь в постели. И твои инструменты я видела.
Мама, вся пунцовая, молчит, а я продолжаю.
- Я каждую ночь себя ласкаю, когда ты засыпаешь. Только стараюсь не шуметь.
- Ты - бесстыдница. Ну, так уйдешь или нет?
- Нет. Сейчас мы пойдем учиться кататься с гор, а вечером я предоставлю тебе время. Сколько ты захочешь.
Вечером, после танцев нас провожают в номер подвыпившие воздыхатели. Мы тоже слегка выпили и принимаем их ухаживания благосклонно. Однако, когда они стараются зайти за нами в номер, мама резко оборачивается и говорит: "Ну все, до завтра". И захлопывает дверь.
- Избавились от этих уродов. Надоели.
- Мамуль, иди в душ, а потом я.
Возвращаюсь, мама сидит в кресле в халате. Рядом на журнальном столике бутылка коньяка и нарезанный лимон.
- Присаживайся. Я бутылку из дома взяла на всякий случай. Вдруг пригодится. И кстати. Хочется расслабиться и поболтать.
Мы выпиваем по рюмочке, потом еще по одной.
- У него кто-то есть. Я это чувствую.
- У кого?
- У отца твоего. Он все чаще проводит время в командировках.
- Мамуль, найди себе кого-нибудь.
- Не нужны мне эти мужики, они все кобели. Вот вспомни тех двоих, что нас провожали. Наверняка у них дома остались жены. А они все туда же.
Мы выпиваем еще по одной. Становится жарко.
- Мам, я переоденусь.
Достаю из шкафа пеньюар и скидываю теплый халат.
- Ты права, стало очень жарко.
Она снимает свой халатик и остается в ночнушке.
- Ксюнь, у тебя появился парень? Расскажи.
Я рассказываю о Кольке, о дне рожденья. Мы потягиваем коньяк.
- Мамуль, ты как?
- Все хорошо. Ты говори, говори. Мне приятно тебя слушать, хоть и некоторые подробности шокируют.
Я уже пьяна и мне хочется выговориться.
- Помнишь море? Оксанку?
- Конечно. А что ты про нее вспомнила?
- Она была моей партнершей. Помнишь, ты мне выговаривала за шум в нашей комнате. В ту ночь я ее трахнула. Пардон, поимела.
- Ты говоришь как мужчина.
- А я и была для нее весь наш отдых мужчиной в постели и доставляла удовольствие. Но, к сожалению, мало что получила. Поэтому мы больше и не встречались.
- А как же Лена?
- И с этой сучкой все покончено. У меня никого сейчас нет.
- Ну и хорошо. Пусть мальчики за тобой просто ухаживают. Всему свое время.
- Ладно, мам. Хочешь, открою секрет.
- Давай. Хорошо то как, - мама вытягивает ноги и выпивает еще рюмочку.
- На море Оксанка подглядывала за тобой с отцом, как вы трахались. Извини, занимались любовью. Вы свет не всегда выключали. Ну, и я:
- Что ты?
- Тоже посмотрела.
- Как тебе не стыдно, - у мамы покраснели даже уши. - Это же личное.
- Стыдно, но что сейчас об этом говорить. Я до этого не видела отца голым. У него такой член!
- Вот сейчас он и имеет кого-нибудь своим членом, - словно про себя произносит мама. - Хватит об этом. Мы с тобой вдвоем и нам хорошо. Правда?
- Конечно, мамуль. Ты у меня самая лучшая, - я обнимаю ее и целую.
- Отпусти, не подлизывайся.
Больше чем полбутылки мы выпили и уже пьяны.
- Ксюнь, давай ложиться спать, а то завтра проспим до обеда и никуда не попадем. Устала я сегодня с этой тренировкой.
- Мам, а хочешь, я тебе массаж спины сделаю. Меня Ленка научила.
- Давай, если не устала.
- Снимай свою рубашку и ложись на живот. Геля у меня нет, но сойдет и крем для рук.
Мама чего-то колеблется.
- Ну, давай. Долго я ждать буду?
Я выключаю верхний свет и включаю ночник. Заодно и скидываю с себя пеньюар.
- Мамуль, ты зачем одеялом накрылась? И ложись поровнее. Руки вытяни вдоль тела. Не будь так напряжена, я же тебе ничего плохого не сделаю.
- Ксюш, мне что-то стыдно.
- Вот те раз. Я же тебе не чужая. Хватит разговоров:
Мама послушно вытягивается на кровати. Боже, какая красивая попка.
Я устраиваюсь поверх нее на коленях, намазываю руки кремом и начинаю массаж. Сначала легкое поглаживание всей спины, потом растирание и разминание.
- Ты как там? Спишь?
- Нет. У тебя золотые руки. Я балдею. Если ты не устала, продолжай.
Конечно, продолжу, милая моя мамочка. Я для тебя сделаю все что угодно. Вот только мне тяжело находиться в одном положении. Я встаю рядом с кроватью и стоя продолжаю массировать. Крем весь впитался, выдавливаю из тюбика очередную партию.
Теперь я массирую нежнее, перехожу на нижнюю часть спины и захватываю попку. Мама напрягается и сжимает ноги.
- Расслабься. Это же массаж. Ты все мои усилия сводишь на нет.
Я перехожу на попку и слегка раздвигаю две половинки, захожу и туда, чуть касаясь узенькой дырочки. Потом возвращаюсь на спину. Мама чуть подрагивает, ладошки сжимаются в кулаки. Я смотрю на ее лицо. Рот чуть приоткрыт. Но из него не вырывается не звука. Ладно, хватит на сегодня.
- Все, мамуль. Тебе понравилось?
Мама молча переворачивается на спину, встает, обнимает меня и целует. Потом убегает в душ. На простыне остается маленькое пятнышко. Надо же, довела матушку. Я, не одеваясь, ложусь. Возвращается мама.
- Не спишь, детка. Спасибо тебе.
Она обнимает меня, и мы засыпаем.
На следующий день продолжаются наши тренировки, также вечером нас провожают, и мы их отправляем восвояси.
Страницы: [ 1 ] [ ]
Читать из этой серии:»
»
»
»
»
»
»
»
»
Читать также:»
»
»
»
|
 |
 |
 |
 |  | Выбрала ложбинку, внутри которой росло пару ивняков, укрытую от тропинок небольшими деревцами. Я остался стоять на страже с одного края ложбинки, приглядывая за женой. Когда она приселе у основания кустика, я вдруг увидел, что с противоположной стороны ложбинки какое то движение. Там шла по тропинке парочка подростков лет по 13-14. Проходя по краю ложбинки, они естественно заметили присевшую жену со спущенными плавочками. Естественно пацаны остановились и стали наблюдать за ней. Жена присела тае, что к ним сидела спиной и они спокойно любовались ее попой. Заметили они и меня с другого края ложбинки. Но поскольку я не стал на них реагировать, они не обращали на меня внимание. |  |  |
|
 |
 |
 |  | Долгое время собирался написать, но все откладывал. Зачем пишу? Мне это и самому непонятно, наверное, потому, что не с кем поделиться, друзей-то раскидало, да и не все им расскажешь. Сразу прошу, если письмо опубликуете, то, пожалуйста, измените имена.
|  |  |
|
 |
 |
 |  | И здесь случился с Ваней конфуз... нет-нет, ничего страшного не случилось - такое встречается сплошь и рядом по причине избыточного ожидания, и только очень непросвещенным молодым рыцарям начинает сразу казаться, что заминка у врат долгожданного рая, наконец-то для них открывшиеся и даже гостеприимно распахнувшиеся, имеет непреодолимое и по этой причине судьбоносное значение... всё, конечно, не так! - и тем не менее, это все-таки был конфуз. Подражая Сереге, а может быть, уже действуя инстинктивно самостоятельно, Ваня упал на Раису и, приподняв свою юную и хотя - в общем и целом - симпатичную, но вполне заурядную попку, тут же сунул между животами руку, чтоб показать своему петушку дорогу, ведущую к храму, как вдруг почувствовал, как там, между раздвинутыми Раисиными ногами, все мокро и скользко... и Ваня, вдруг передернувшись от невольно и внезапно охватившей его брезгливости, в недоумении замер, - Ване вдруг удивительным и даже непостижимым образом стало противно... "Ну, ты еби пока, жарь... а я еще кого-нибудь позову. Хватит тебе двадцать минут?" - вопросительным предложением уже деловито уточнил закадычный друг, по душевной своей доброте готовый сделать приятное всему миру. "Хватит", - не думая, отозвался Ваня, и не увидел, а услышал, как дверь за ним снаружи захлопнулась - в замочной скважине дважды проскрежетал ключ. Так вот, о конфузе... трудно сказать, что именно не понравилось петушку - то ли он вдруг вообразил, что для первого раза, для боевого крещения, мог бы Ваня выбрать поле сражения и поприличнее, то ли по молодости он почувствовал неуверенность в конкуренции с теми, кто уже вспахивал эти отнюдь не целинные земли, то ли он просто устал в пути своего ожидания, как устает преодолевший многие тяготы путник, изнеможенно падая, когда до желанной цели остается какой-то шаг, - словом, трудно сказать, что петушку не понравилось, а только он неожиданно сник, напрочь отказывая Ване в его искреннем стремлении овладеть прелестями посапывающей под ним беспробудной труженицы. Растерялся ли Ваня? Конечно, он растерялся. Да и кто бы не растерялся, когда долгожданная цель была под ним, а он ничего не мог сделать, - став на колени, Ваня на все лады поднимал петушка, встряхивал, тискал его и гладил, напоминая, как все получалось у них в ходе бесчисленных тренировок, и как они оба об этом мечтали - сотни раз, стоя под душем или лёжа в постели, стоя в туалете или сидя за письменным столом... нет, петушок не отзывался! Ваня хотел, а он не хотел - и, прикинувшись недееспособным, он глумливо болтался из стороны в сторону, тщетно потрясаемый Ваниными руками, торопливо пытающимися восстановить status quo, - все было тщетно. И Ваня... Ваня вдруг понял, что все напрасно - что сегодня, наверное, не его день. Хорошо, что труженица спала, - не ведая, какая драма разыгрывается над ней, Раиса посапывала, раздвинув ноги, и из ее полуоткрытого грота, поросшего редким диким кустарником, вытекала, сочась, животворящая влага Сереги, и влага Ромика, бывшего перед Серегой, и влага еще бог знает кого, кто был перед Ромиком, не посчитав себя вправе отказываться от удовольствия на этом веселом празднике жизни... бля, хорошо, что Сереги нет, - подумал Ваня, не без некоторого сожаления вставая с ложа, так и не сделавшего в эту прекрасную Новогоднюю ночь его, Ваню, мужчиной - не лишившего его девственности... и здесь, наверное, можно было бы смело сказать, что Ваня остался мальчиком, если бы слово "мальчик" не употреблялось одновременно в совершенно иных - веселых - контекстах. Остается только добавить, что Ваня успел встать вовремя, потому что в замочной скважине вдруг снова проскрежетал ключ, и Серега, приоткрыв дверь, просунул в комнату голову: "Ну, как ты здесь? Кончил?" "Кончил", - в ответ отозвался Ваня ложно бодрым голосом, стоя к Сереге задом - застегивая штаны. "Давай, заходи! На тебе ключ... отдашь его Ромику", - услышал Ваня Серегин голос и, повернувшись, увидел, как в комнату входит, сменяя его у станка наслаждений, очередной пилигрим, жаждущий то ли познания, то ли привычного совокупления... |  |  |
|
 |
 |
 |
 |  | Я провела руки к ключицам, немного сжала их и нежно повела их к плечам. Я игриво ласкала верх грудной клетки и сильно сжимала плечи, чтобы по телу пошли мурашки. Приближалась ближе к шее, ласкала, чуть надавливала подушечками пальцев на нежные зоны, пытаясь вызвать возбуждение. Он был напряжен и расслаблен одновременно, как вдруг резко положил руку на мою, остановив меня. |  |  |
|
|