|
|
 |
Рассказ №24726
|
|
|
| |
| | За ужином я не могла смотреть папе в глаза. А он вел себя непринужденно. Антон тоже был скован. Потом я помылась и легла спать. Когда я пришла из ванной Антон уже спал, а может и притворялся, он очень часто так делал, надеясь увидеть, как я ковыряюсь в своей писе. Мне было не уснуть, я чувствовала возбуждение оттого, что папа видел меня голой, его удивленное лицо стояло у меня перед глазами. Я сама не заметила, как начала гладить свои еще не оформившиеся сиськи. Мне это очень нравилось и другой рукой я стала трогать свою писю. Я еще не знала что такое клитор, но трогать и тереть маленький выпирающий бугорок мне очень нравилось. В этот момент в комнату зашел отец, я отдернула руку, но он понял, что я делала: | | |
| |
|
| |
| | Однако на этом я и не думал останавливаться. Из сладкой щелки ее письки я переместил язычек выше, пока не попал на еще нераскрывшийся цветочек ее ануса. Я ласкал его до тех пор, пока он не обмяк и не пропустил меня внутрь. Оказалось, что здесь еще слаже. И моей девушке тоже оказалось еще приятнее, когда я стал ласкать ее попку, она стала снова возбуждаться и постанывать, пока повторная волна сладострастной судороги не прокатилась по ее телу! | | |
| |
|
| |
| | Нет, лучше вот как: крупный нос, плотно, смертельно сжатые губы. Все лицо грубосколоченное, а может быть грубовысеченное из белого с розовыми прожилками мрамора, лицо с беспощадными морщинами - следствие трезвой оценки земли и человека на ней. Тяжелый взгляд римского легионера, марширующего в первых шеренгах несгибаемого легиона. Доспехи, белый, отороченный мехом италийского пурпурного волка плащ. Шлем окроплен вечерней росой, медные и золотые застежки там и здесь затуманены, но вспышки близких и далеких костров, пылающих по сторонам Апиевой дороги, все же заставляют сверкать и латы, и шлем, и застежки. Все происходящее вокруг - призрачно, грандиозно и страшно, поскольку не имеет будущего. | | |
| |
|
|
| |
| | Расстроенная и злая она добралась до своего дома, и с полными штанами, распространяя вокруг специфический запах, поспешила к своей квартире, что было очень неудобно делать в роликах. Самое трудное для неё было снять их стоя, потому что сесть для неё по понятной причине было невозможно. Она прислонилась к стенке, подняла правую ногу, чтобы скинуть эти чёртовые ролики, но не смогла удержать равновесие, и плюхнулась на бетон прямо на пятую точку, ощутив, как "отходы жизнедеятельности" прижались к её попе и одновременно расплющились. Проматерившись, она сняла второй ролик, встала и зашла в квартиру. Прошмыгнула в туалет, сняла с себя испачканную одежду и ушла в ванную приводить себя в порядок. | | |
| |
|