Рассказ №936

     Сегодня я ехал на работу уже с новым водителем. Прежний достал меня своим нытьем о маленькой зарплате, о нереальном графике работы, о ценах на бензин и запчасти (как будто бы это его личная машина). И в итоге автобаза пошла мне навстречу и водителя заменила. Я сел на переднее сидение и с интересом посмотрел на этого нового. С водителями и секретаршами надо дружить, но нельзя давать им садиться на шею - это мое жизненное кредо, которое до сих пор меня не подводило. Это был мужик, наверное, лет около сорока, но выглядел он при этом гораздо моложе. Такой моложавый, стильно прикинутый, знающих себе цену мен. В юности наверняка был сердцеедом, внешность и сейчас вполне кошачья: длинноватые волосы, аккуратные усики над чувственным и немного ехидным ртом, серьезно-насмешливые зеленые глаза с лучиками морщинок, разбегающимися от уголков. "Николай", - представился я. "Саша", - он пожал мою протянутую руку и я заметил, что у него небольшие мягкие ладони и энергичное рукопожатие. Я на всякий случай назвал ему адрес офиса, и мы поехали. Всю дорогу я исподтишка разглядывал его: невысокий, пониже меня будет, фигурка ладненькая, ноги, нажимающие на педали - в меру мускулистые и хорошо развитые: продольные мышцы угадывались под тканью явно недешевых джинсов. Эти его небольшие ручки с красивыми пальцами удивительно крепко и уверенно держали руль тяжелой машины. "Ха, Саша, - думал я, - ишь ты, а ведь хорошо постарше меня будешь!"
     На работе все было как всегда: беготня, вызовы к начальству, совещания, ненужная писанина. Под конец дня позвонила Наташка, а я всегда расстраиваюсь после разговоров с ней. Мало того, что ограничивает мои встречи с сыном, так еще и бабки тянет немереные, сука. Того, что я даю ей в месяц, хватило бы на год безбедного существования многодетной семьи, да не в Питере, а на Манхэттене... Ну да ладно, видно, опять напьюсь сегодня, как всегда после общения с Наташкой. Сниму бабу какую-нибудь, и буду ебать до красных чертей, представляя, что это моя бывшая жена, которую я ненавижу больше всего в жизни. Просто одной из причин нашего развода стал тот прискорбный факт, что моей половине не то что не был нужен, а просто отвратителен до безобразия секс и любое проявление чувственности. А ведь ловила меня, блядь, именно на это: сиськи-письки выставляла как могла, жопой своей манекеншицкой крутила передо мной - не дай бог каждому. И как, спрашивается, доверять бабам после этого, если они врут ну просто всегда и по любому поводу?! Честно скажу, после непродолжительного брака моего Евины дочки стали отвратительны мне до омерзения, да и на секс это распространяется, но я ведь молодой, здоровый мужик, природа берет свое, и я опять заваливаю очередную сучку, пихаю ей свою елду в эту ее мокрую щелку, и деру, пока глаза за орбиты не закатятся... у нее, разумеется. Так вот и живем. И сегодняшний вечер я проведу так же.
     Выхожу из офиса. Злой, как черт. До конца дня ждал важный пакет, а курьер, будь он неладен, так и не явился. Ну, задам я завтра старому, только дым из ушей пойдет. Сашка мне фарами мигает, вот он, мол, я. Сажусь в машину, закуриваю. "Давай, - говорю, - Сашок, по Староневскому проедем, девчат посмотрим..."
     
     Утро было отвратительным. Вчера у меня вообще не встал. Это случилось впервые, хотя, конечно, и выпито было немало. Да-а, дела. Импотент от психологии. Так, на ком бы отыграться до начала рабочего дня, пар выпустить? А то убью ведь ненароком кого... Ага, вот и наш курьер. Ну иди сюда, родимый, где были вчерась, чаво видели? "Зайдите-ка ко мне в кабинет, Геннадий Петрович!". Заходит, знает, что виноват, по стеночке так жмется, а пакета-то у него как раз и нет. Ха, потерял! Честно так говорит: что хотите со мной делайте, ну нету пакета, и где оставил, неизвестно. Ну, это старческий маразм уже, я думаю, толстячку ведь за шестой десяток, ну куда ему курьером! Ан нет, начальству виднее: чей-то он там сват-брат, седьмая вода на киселе. А я-то на взводе, на весь мир злой - ну и ляпнул: "Да-а, Геннадий Петрович. Уволить Вас не могу: не в моей компетенции вопрос. Премии Вас уже лишали. Зарплату минимальную получаете. Как наказать-то Вас, чтоб впредь внимательней были? Остается одно - пороть..." Тот как затрясся! Это видеть надо: сказать ничего не может - знает, что виноват, но и на колено к пацану (а я для него пацан и есть - тридцать пять каких-то!) тоже особенно не хочет. А я-то начал во вкус ситуации входить, на стульчик сел, и по коленочке себе похлопываю приглашающе: давай, мол, милый, располагайся. Он решился, подошел ко мне, и вдруг, - детство, что ли, вспомнил?! - трясущимися пальцами начал расстегивать ширинку. Тут уж и я обалдел: думал, так, по мясистому заду через брюки похлопаю, ну и хватит со старика унижения на всю оставшуюся, а у него, вишь, свои представления о телесном наказании. Мне даже интересно стало, дальше смотрю. Ну, он портки немного приспустил, и на коленку ко мне животом пристраивается. Рожа пунцовая, брыльца трясутся... красавец! Ну тут уж я вообще не знаю, что за черт в меня вселился: "Э, нет, Геннадий Петрович! Так не пойдет. Брюки совсем снимайте, и побыстрее!" Строго так говорю, внушительно! Ну, он, путаясь в штанинах, кое-как портки скинул, и стоит возле меня, мнется, мол, не передумал ли я. Глаза несчастные такие, ляжки толстенькие - и те красными пятнами пошли. Я ему взглядом показываю - приступим. Он кряхтит, немалое свое пузо свешивает с моих колен, и затихает кверху задом, обтянутым семейными трусцами. Но мне все мало! Похлопав по объемному задку, я решительно берусь за резинку, и со словами: "Не обижайся, Геннадий Петрович, но нерадивых я секу только по голой попе",- стягиваю с него трусы махом аж до самых колен. От такого небывалого унижения он сначала затих, а потом мелко затрясся, всхлипывая где-то в районе моей левой ноги. И тут на меня накатило. Прямо передо мной была голая мужская жопа и отчетливо видные мне яйца, а когда мой диковатый взгляд уперся в стену напротив, на которой было зеркало, я увидел картину, от которой мой член так встал, что даже больно сделалось. Мужик, пусть старый и дряблый, на коленях у другого мужика кверху голым безволосым задом, член свисает между моих колен грустным хоботком (ничего, кстати, когда-то был Геннадий Петрович!), руками в пол упирается, а ноги практически на весу, от чего попка раскрылась (несмотря на все его усилия сжать ягодицы), и мне явно видна дырочка его анального отверстия, чуть даже приоткрытая... Бо-оже мой! Я шлепнул пару раз по этой жопе и чуть не кончил прямо в штаны: шлепал я не сильно, но пытаясь дотронуться до его коричневатой мошонки, покрытой редкими седыми волосками. Жопка его прилично колыхалась от моих шлепков, и член (мне было прекрасно видно в зеркале) подскакивал из стороны в сторону. От страха и унижения его яйца и хоботок прямо у меня на глазах практически втянулись в тело, как это бывает при морозе. Я шлепнул его еще разок, и, не давая встать и оставив руку на ягодицах, назидательно изрек: "На первый раз прощаю. Хватит с Вас. В следующий раз вздую ремнем, раз Вы по-хорошему не понимаете". В это время мой средний палец как бы ненароком касался его дырочки, и меня опять пронзило такое возбуждение, какого я от себя просто не ожидал. Я убрал руку с его толстенького зада, по переместил ее пониже, на ляжку. Сделал легкое движение, будто приглашал его встать, при котором кончики моих пальцев на долю секунды ощутили сморщенную кожицу его мошонки. Геннадий Петрович суетливо поднялся, и принялся поправлять запотевшие очки. Бог ты мой, все это время он был в очках! Пока руки у него были на уровне лица, я смог насладиться видом Геннадия Петровича спереди. Довольно забавное зрелища, надо сказать: необъятный живот свисал одной большой складкой, из-под которой тремя вытянутыми каплями стремились к низу довольно длинный (как я уже успел заметить) хуй и отвисшие яйца. Пах у него был практически безволосый, только кое-где проглядывали реденьки седые волоски. Покончив с очками, несчастный курьер натянул свои трусы, спрятав от моего полыхающего взгляда свои обширные "прелести", и понуро надел брюки. Он был в шоке от произошедшего, я понимал это, но я и сам был в шоке от моей реакции на его жопу, и искренне надеялся, что он этого не заметил. Уж даже и не помню, что я говорил, отпуская его из кабинета, но когда он ушел, я заперся на ключ, попросил секретаршу меня не беспокоить, и первым делом вздрочнул на еще до конца не пережитые впечатления. Вот мои пальцы касаются его дырочки... Она явственно сжимается от этого прикосновения. Но я подношу руку ко рту, облизываю свой средний палец, и одним быстрым движением всаживаю ему...Дальше я не додумал - чтобы кончить, мне хватило и этого...
     
     Итак, я гей. Новый поворот в моей жизни. И что мне с этим делать?! Раньше я ненавидел женщин, а теперь плюс к этому еще и люблю мужчин. Вернее, хочу. Но только очень сильно. День в офисе прошел как в тумане, я все время думал о случившемся и рисовал в своем мозгу все новые и новые эротические сцены... Я понял, что просто свихнусь от всего этого, и принял мужественное решение - напиться... А там видно будет...
     Всю дорогу до моего любимого бара Сашка поглядывал на меня в зеркало заднего вида (сегодня я развалился на заднем сидении), как мне показалось, сочувственно. Ему-то какое до меня дело?! Да и хуй с ним, в конце концов. Но все-таки, как ни хотелось мне остаться одному, я пригласил его перекусить со мной, прежде чем ехать домой. Он охотно согласился, запер машину и спрятал ключи в задний карман туго обтягивающих его ягодицы джинсов.
     Как ни странно, его общество было мне приятно. Он оказался острым на язык собеседником, простоватым, но по-своему умным. В двух словах поведал свою историю: тоже развод, но вынужден жить с бывшей семьей под одной крышей. Не очень-то весело.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ]

Читать также:

© Copyright 2002 Лимона. Все права защищены.