Рассказ №4839 (страница 7)

     Взяв стакан в руку, состроив глазки Бичени, Лизка жеманно оттопырив мизинец, чокнулась с бутылкой и произнесла: "Ваше здоровье гер офицер, и тебе здоровьица Танюша" Пила, неприятно булькая и пуская в стакан слюни. Допив, поставила неуверенно стакан на стол.
     - Ты, Танька дура! Посмотри, какие мужики без дела стоят, - заплетающимся языком вещала Лизка.
     - Все мы бабы б: ди, и всем нам одно надо. А ты Танька не задавайся и свою ма:ду раньше других не суй.
     - Лучше пусть они тебя по жопе рукой гладят, чем шомполом охаживают и эту штуку на тебе испытывают, - и она попыталась изобразить отвращение глядя на полевой телефонный аппарат.
     - Касатик иди, приголублю, - заверещала Лизка пытаясь из исподней рубашки вытащить грудь. Это не получалось и она порвав рубаху вывалила наружу две огромные груди. Стремительно кинулась и обняла одного из автоматчиков. Молодой немец, не против был, потискать такую доступную фрау, но остерегаясь офицера оттолкнул Лизку к столу.
     - Ты не хочешь любви? Да ты не знал еще любви. Иди я тебе покажу, что такое настоящая баба, - пьяно шамкала Лизка. Потом довольно ловко повернулась к столу и налив себе еще стакан стремительно его осушила. Зажевала хлебом и уставилась на Таньку.
     - Ты геройка, ты молодец. Только трахать при всех ее не надо гер офицер, - скорчив пьяную гримасу говорила Лизка Бичени, крутя у него пальцем перед лицом.
     Бичени зло глянул на нее, привлек ее к себе, громко дал команду фельдшеру. Таньку колотил озноб, все происходящее было как в тумане. Фельдшер открыл ампулу, набрал содержимое в шприц и подошел к Бичени. Тот сноровисто завел руки Лизки на зад и стянул их там ремнем, повернул лицо Лизки к себе, вдруг резко ущипнул ее за грудь. Лизка взвизгнула вывалив язык. Который тут же крепко ухватил Бичени. Лизка попыталась убрать язык, но это ей не удалось, повозившись, она прекратила сопротивление. Фельдшер сноровисто подошел и сделал ей укол в язык. После этого Бичени отпустил его. Она его спрятала и бессмысленно, пьяно уставилась в Бичени. Потом высовывала его и пыталась посмотреть на свой язык. Минут десять сидела с открытым ртом и пыталась петь какую-то песню. Но язык быстро распух, и изо рта вытекала, только слюна, и слышались нечленораздельные звуки. Он быстро толкнул ее автоматчикам. Те подхватили ее и выволокли на улицу. Когда в комнате никого не осталось, Бичени подошел к Тане, страстно поцеловал ее пересохшие губы и вышел во двор.
     Лизку повели на площадь. Когда она увидела виселицу и до не стал доходить смысл происходящего, она пыталась вырваться, что-то сказать, но дюжие охранники и распухший язык не позволяли ей этого сделать. Какой то услужливый полицай, подскочил к ней, и нацепил на грудь табличку, на которой большими буквами было написано "партизанская б:дь". Подойдя к грузовику, Лизка отчаянно сопротивлялась и не хотела дать себя раздеть, а потом не хотела лезть на кузов и на табуретку, но тут помогли полицаи и поставили ее на табурет, плотненько надев на шею петлю. Зачитали приговор на немецком и русском языке, и по взмаху какого то высокого чина в шикарной шинели с меховым воротником, фельдфебель, неунывающий весельчак Ганс завел машину и медленно поехал. Когда машина завелась Лизка со страху обоссалась, а когда табуретка уехала из-под нее ног, несколько раз взбрыкнула всем телом, подергала в раскорячку ногами и затихла неестественно вывернув голову, Осматривая безжизненное тело, Бичени обратил внимание на напрягшиеся соски и клитор и подумал, что надо спросить о странном явлении у фельдшера. Придя в избу, Бичени заметил у окна Татьяну, которая так и продолжала смотреть на качающееся, на ветру, одинокое тело Лизки. Он с трудом оторвал ее руки, вцепившиеся в подоконник, подвел к столу, усадил на стул, достал бутылку дорогого коньяка и красивый бокал. Налил ей и заставил выпить. Таня пила безразлично, словно воду жадными глотками. Он усадил ее к себе на колени, прижал. Все немцы посчитали свое дальнейшее присутствие неуместным вышли сами и пинками выгнали пьяных девок из соседней комнаты и полицаев. У нее началась истерика, она плакала, что-то бессвязное шептала, потом выкрикивала ему в лицо, колотила кулачками в его широкую грудь, пыталась вырваться. Он не отпускал ее, а только сильнее прижимал ее хрупкое вздрагивающее тельце к себе. Потом потихоньку она затихла и лишь надрывно всхлипывала, крепко его обняв. К вечеру она совсем захмелела от выпитого коньяка без закуски, и он отнес ее спать в свою комнату. Она спала тревожно, кого-то все время упрекала и звала в бреду. К вечеру же он узнал, что приезжавший специально для инспекции проведения массовых "воспитательных" мероприятий с населением покоренных областей сам гауляйтер восточных земель, остался крайне доволен и сообщил об этом в Берлин. Комендант их маленького гарнизона не скрывал своей радости и искренне его благодарил за удачно проведенное расследование. Никто из коллег и подчиненных его не выдал. Видно всем понравилась симпатичная русская девушка, так искренне и подробно сознающаяся в своих интимных прегрешениях, и все были даже рады, когда вместо нее повесили пьяную, затасканную шалаву.
     Под утро Бичени прилег к Тане в кровать. Он страстно целовал и возбуждал девушку, но она была почти безучастна. Это наверное от пережитого подумал он, снабдил ее приличным аусвайсом и посадил на проходящий поезд до Смоленска. Потом пришлось отступать, аж до Берлина. Дальше переодевшись в штатское бежать в Латинскую Америку. Там вместе с одним из прокоммунистически настроенных лидером одной из террористических организаций он сколотил свое первое состояние. В середине 50-х легализовался в Италии и серьезно занялся бизнесом достиг настоящих высот. В 60-х годах, влекомый желанием вновь увидеть Татьяну, сеньор Бичени приехал в составе туристической делегации в Союз. Предварительно, частное сыскное агентство навело кое-какие сведения о Татьяне. Его голос был весьма влиятельным в решении вопроса по сделке Фиата и постройке автомобильного гиганта в Тольяти. Перед ним откровенно заискивали тогдашние партийные функционеры. Он осмотрел новую стройку в Тольятти проехал по Золотому кольцу посетив древнейшие города России, побывал в Москве, Ленинграде он под надуманным предлогом изъявил желание посетить Смоленск и посетить один из населенных пунктов области. Яко бы хочет наладить выпуск сельскохозяйственной техники и интересуется предполагаемым ее спросом в российской глубинке. Польщенные таким вниманием смоленские партийные мужи оформили в считанные часы разрешение, а населенный пункт он выбрал, как бы случайно, ткнув пальцем в знакомую ему с войны деревню. Он опасался быть узнанным, но ничего поделать с собой не мог. Он должен был ее увидеть!!!
     Приехал он в деревню солнечным раним утром. Вокруг суетилось много народу. Ему вручали хлеб соль, он смотрел выступление художественной самодеятельности, слушал лишенные смысла и пространные речи областного руководства о нерушимости российско-итальянской дружбы, олицетворением которой он и является. И вот он ее увидел. Красивая статная женщина в окружении разновозрастных детишек, он знал, она директор местной школы. А вот и ее муж директор местного совхоза, одного из лучших в области. Он бывший руководитель областного сводного партизанского отряда, которого они так и не смогли поймать. Он подошел, поздоровался с ним за руку, обнялись для многочисленных фотокорреспондентов. Подошел к ней она подала руку для приветствия и тут словно ток прошиб его от прикосновения. Он поднял глаза и посмотрел прямо на нее. Она его узнала, вся побелела, глаза ее расширились от удивления и ужаса. Она очень резко отдернула руку и что бы скрыть неловкость попыталась улыбнуться, но у нее не получилось. Он тут же подошел к следующему. Муж, пользуясь моментом, пригласил после официальных торжеств к себе домой и на удивление многочисленной свите он неожиданно согласился. Потом смотрели в большом и просторном клубе выступление художественной самодеятельности совхоза. Они сидели на первом ряду, и их разделял только ее супруг, по бокам сидели услужливые переводчики. Смотрели оба на сцену, но были чрезвычайно напряжены и боковым зрением пытались внимательно рассмотреть друг друга. Неожиданно после выхода из клуба она предложила поехать и осмотреть ее школу, все согласились, тем более, что школа, как и совхоз гремела на всю область.
     Ехали не долго, минут 15 и неожиданно подъехали к большому и красивому зданию школы, на большой площади перед школой буквой П были построены все ученики школя с цветами и флажками СССР и Италии в руках. Когда они стали подходить к ним, наступило затишье, и подбежавшая к нему бойкая девчушка, с повязанным на шее, развевающимся на ветру алым галстуком, звонким голосом рапортовала: "Господин Бичени! Пионерская дружина средней школы имени Лизы Костровой по случаю вашего приезда в нашу школу построена. Старшая пионервожатая Люда Кострова". Он замер на месте, напрягся как струна, лицо его сделалось смертельно бледным. Он только теперь рассмотрел на стене школы мемориальную доску с надписью. Пионервожатая заметив такую необычную реакцию на свой доклад гостя вопросительно уставилась на директора и увидев у той блеснувшие слезы в глазах смущенно отошла в сторону. После замешательства, он повернулся к переводчику и спросил: "Люда Кострова это :" Вышколенный переводчик тут же уточнил и услужливо сообщил. Люда Кострова это дочь родной сестры Лизы Костровой героически погибнувшей в годы Великой Отечественной Войны за свободу и независимость своей Родины. Его увлекли дальше вдоль строя в здание школы, водили по разным кабинетам и лабораториям, рассказывали о достижениях юных селекционеров, он смотрел на выращенную кукурузу в школьной теплице. Автоматически, что-то спрашивал, подарил школе диковинные тогда два цветных телевизора, хотя вешания еще цветного изображения в Союзе не велось, а в совхозе только-только было как самом передовом в области налажено экспериментальное вещание черно белого изображения. Но его все равно горячо благодарили. Посовещавшись между собой, сопровождающие решили, что его заинтересовала судьба героев партизанского подполья и нужно свозить его на памятник Лизе Костровой. Делегация подъехала к большому холму. На самой вершине ее стояла бронзовая скульптура девушки в развевающемся на ветру платьице, кулачки рук ее были сжаты, а сама она куда-то решительно смотрела высоко вверх. Он сразу узнал в девушке Лизу. На негнущихся ногах он подошел к вечному огню перед скульптурой за пионерами несущими венок, поправил ленты диковинного для этих мест круглого венка и положил еще один огромный букет красных гвоздик. Поднялся и стал невидящими глазами смотреть в упор на памятник. Перед ним опять стояла та страшная картина. Перепуганная, вся сжавшаяся и дрожащая от страха и холода Лизка, стоящая на табурете и смотревшая на него протрезвевшими и расширившимися от ужаса глазами. Он попытался закрыть глаза, но видение не исчезло. Мотор машине покашляв заработал на холостых оборотах, вот характерный скрежет сцепления и машина плавно тронулась с места. Лизка стала выгибаться, за уезжающей из-под нее табуретки. Он почувствовал себя нехорошо, покачнулся, но совладал с собой, Глянул на стоящего рядом. Это была она. Слёзы катились из ее красивых глаз. Он сделал усилие над собой. Подошел к ней, взял ее под руку и стал спускаться к подножью монумента.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ] [ 8 ] [ 9 ]

Читать также в данной категории:

© Copyright 2002 Лимона. Все права защищены.