Рассказ №0490 (страница 4)

      Она - само наслаждение, растворяющее в себе маленькую мужскую песчинку, жалкую молекулу- сперматозоид, чей устремленный вверх знак-стрелка кажется не более чем неудачной шуткой. Я с трудом прихожу в себя, едва избежав решительного и окончательного растворения и аннигиляции, так и не кончив, так и не испытав примитивного физиологического облегчения семенных протоков. Но что может сравниться с чудовищно растянутым во времени преддверием оргазма, самым таинственным и самым неповторимым момент любовной схватки, имеющим почти непобедимую склонность к мимолетности.
     Откуда-то из потустороннего мира выплывает циферблат. С удивлением обнаруживаю, что минул почти час с того момента, как я с некоторой долей легкомыслия вступил в любовную схватку. Следующим объектом в поле моего зрения оказывается странно колышущаяся тень на фоне окна. Отмахнуться от нее как от наваждения не удается, и вскоре она формируется в контуры недавно покинувшего эту квартиру слесаря. Пребывающий в столбняке, он то ли восхищен, то ли возбужден. Но тем не менее слышится бормотание на счет новых ключей, которые он забыл оставить хозяйке и которыми догадался воспользоваться, поскольку на звонки не получил никакого вразумительного отклика, кроме нечленораздельного шума и выкриков. Я передаю шепотом его слова моей партнерше, без всяких признаков жизни прикрывающей мое тело, как соратник на поле брани.
     Некоторое время она не отзывается. Потом медленно, очень медленно, становится надо мной на четвереньки и, также медленно, с какой-то застывшей циничной ухмылкой, плохо гармонирующей с ее простодушным лицом, небрежно коротким жестом приглашает слесаря присоединяться.
     Пока мастер гаечного ключа и зубила торопливо расстегивает штаны, она на ощупь находит на тумбочке махонький флакончик с маслянистым содержимым и неожиданно ловким движением, изящно прогнувшись, смазывает маслом следующее по порядку за влагалищем, чуть менее броское, но по-своему симпатичное отверстие.
      Ну что ж, господа, говорю я себе: хор - так хор. Многоголосие имеет неразрывную связь с разнообразием. Прекрасно! Кому-то спинтрия покажется развратом, кому-то слишком сложным занятием. Для меня же любое припятствие-неудобство-сложность лишь вносит в секс необходимый элемент интриги и остроты ощущений. Эрекция (какая по счету за день?) не спешит посетить мой член благословенным присутствием. Упрямый пенис вяло поводит головкой из стороны в сторону, всем своим видом демонстрируя индифферентность и равнодушие к происходящему. Но ловкие женские пальчики ловят нерадивого, наставляют его на путь истинный. Потребовались бы немыслимые ухищрения, чтобы заставить этого полумертвого удава вползти в норку, если бы не по-осеннему радушная и влажная распахнутость ее входа.
      Но стоит только моему заскучавшему члену почувствовать параллельные вибрации пробирающегося окольными путями собрата, воспринять нервное подрагивание нежной телесной стенки, разделяющей два столь непохожих туннеля любви, как к нему возвращается прежняя гордость, заставляющая его воспрять. Великоросская гордость плавно переходящая в германскую твердость, скандинавскую неустрашимость и польскую несгибаемость. Что еще пропустил? Да! Персидскую томность, монгольскую свирепость, иберийскую пульсацию, саксонский ритм, самурайскую созерцательность, африканскую кровь, кроманьонскую сперму...
     Мой оргазм неспешен. Он словно раздроблен на части, на доли и такты. Слабая часть, ударная, пауза и снова по кругу или вразброд. Это по-настоящему женский оргазм - не по способу его достижения, а по красоте и широте палитры наслаждений. Господа, завидуйте вашим подругам! Это я вам как доктор говорю.
     Слесарь оказался малый-непромах. С таким воодушевлением навалился на представленный в его распоряжение симпатичный зад, что наша с ним общая партнерша даже охнуть не может: наслаждение серной кислотой растворяет ее нутро, парализуя голосовые связки.
     Два пениса в одном женском теле - два реактивных заряда, отправляющие женщину в непролазные дебри райских кущ. Две различные судьбы, скрестившиеся в третьей таким божественным способом.
     Слесарь быстро кончает и в изнеможении валится с кровати на пол, как боров, не эстетично и грубо, следуя природе пролетарского происхождения. Раскаленная до бела головка еще некоторое время как-то растеряно вертится над краем греховного ложа, а затем его пенис, подобно пиратскому флагу, медленно падает, знаменуя полный отпад. Утратившая контроль и над телом, и над душой, и над сознанием наша милая соседка представляет собой по сути дела страшную картину совершенно опустошенной женской оболочки, в которой порезвился торнадо услады. Я же до сих пор нахожусь на пике оргазма, семяизвержение длится так долго, что впору испугаться за здоровье. Но сил для испуга просто нет. И я продолжаю заниматься любовью с бесчувственным телом соседки, хотя это больше напоминает некрофилию, чем традиционный половой акт. И продолжаю почти бесполезные фрикции, теоретически уже давно способные вызвать пожар. На последнем дыхании. Я останавливаюсь только тогда, когда осознаю коматозное состояние партнерши.
     Силы на пределе, но заставляю себя встать, одеться (все это я проделываю, как сомнамбула, находясь под опьяняющим действием эйфории) и ухожу, оставляя за собой поле сексуальной битвы, усеянное телами тех, кто в полной мере вкусил яд страсти.
      16.00. До встречи с Ольгой все равно остается час. Потерянный час. Вычеркнутый из жизни. Трудно с этим смириться даже учитывая мое состояние, знакомое каждому мужчине, особенно с тонким художественным складом ума: после бурного оргазма следует нервное бесчувствие, на дне которого тихо плещется отвращение ко всему женскому роду. Стоит ли ради такой малости как мимолетная радость оргазма тратить столько усилий, спрашивает саму себя художественно-поэтическая мужская натура (кстати, любая женская натура задает себе такой же вопрос задолго до проникновения волосатый мужской руки под пряную сень ее юбки). В любом случае, по совету самого романтического из всех романтических певцов, Пола Саймона, нужно рассуждать логически; и логика вскоре выводит из трясины сомнений: стоит, конечно, стоит! Даже самые жуткие усилия, даже рваные сухожилия, нервы и одежда от Ив Сен Лорана стоят того.
      В плазме наслаждения жизнь и смерть сплавляются в одно целое, позволяя прикоснуться к вратам Вечности и невредимым вернуться обратно. Всё что я могу, господа, приклонить колени перед этим чудом.
     На самом же деле я брожу вокруг холодильника, перед которым приклонять колени бесполезно. Пока я соображаю, чем подкрепить растраченные силы, раздается звонок в дверь.
     На пороге моя бывшая одноклассница и по совместительству моя подростковая любовь. Она несколько располнела, но от этого ее облик лишь слегка размылся, словно окунулся в дымку, которая делает ее черты еще более загадочными. Эти черты так пугали и так влекли меня в годы юности.
     Передавать наш бессвязный полувосторженный, полу- недоуменный диалог бесполезно, тем более, что он все равно заходит в тупик. И мы, толкаясь, бросаемся на кухню, чтобы припасть к кофейнику как спасительному роднику ясности и осмысленности. Пьем кофе, усиленно курим, окунаясь в былое и клубы табачного дыма. В голове я прокручиваю возможные варианты ее визита. Но не вижу ничего реального. Все мои попытки добиться от Аллы конкретного ответа натыкаются на шуточки-прибауточки, замешанные на добротном цинизме, что говорит о значительном жизненном опыте моей бывшей любви. Смешно, но я попадаю в глупую ситуацию: не могу прервать разговор и выставить гостью, придет Ольга, увидит постороннюю женщину... Куда смешнее!
     Что ж пусть все идет, как идет. Во всех случаях нужно оставаться джентльменом. А там видно будет. Тем более что в сексуальном плане я не представляю сейчас ни для кого никакого интереса. Разве что для педика-некрофила.
      Поэтому когда Алла невзначай касается коленкой моего бедра, я остаюсь холоден, как клинок самурая. Разве можно вернуть былое?
      ...Впрочем, почему бы и нет?..
      Даже немного обидно, что я выжат, как лимон. Неосмотрительность, бесконтрольный расход, и вот вам результат. I'm so tired, у меня смыкаются веки в тот самый момент, когда напротив сидит очаровательная дама, которой в прошлом посвящены десятки юношеских поллюций и стихотворений. Она уже недвусмысленно дает мне понять, о своем решительном намерении отдаться мне, она уже гладит мои руки, она уже раздвигает колени и туманит взгляд, а во мне даже гипоталамус не шевелится. Чертовски смешно!
      Мысли, как я не стараюсь, все равно вертятся вокруг прихода Ольги (не думать о белом медведе!). И она не заставляет себя ждать. На этот раз Ольга непривычно точна.
      Дверной звонок оживает в забавный момент. Немая сценка достаточно выразительна: Алла в порыве шаловливого отчаяния задрала мини-юбку, демонстрируя крепкое бронзовое бедро вкупе с круглой, как мяч, ягодицей того же южного цвета. Я немного смущен и ошалело вкушаю представшую картину.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ] [ 8 ]

Читать также в данной категории:

© Copyright 2002 Лимона. Все права защищены.