|
|
 |
Рассказ №24839
|
|
|
| |
| | - Катя, Катенька, Катюша, милая моя, моя самая невероятная мечта... Я сейчас поступаю вопреки всякой логике. Это объяснить невозможно. Я слишком часто шел на поводу у своих страстей. А потом минуты наслаждения оборачивались днями и ночами пытки. Возможно, я мутант с точки зрения современного мужчины. Легкие победы потом оставляют на редкость неприятный осадок. А ты... Ты удивительна. Ты достойна совершенно другого чувства. Долгого, а не мимолетного. Не могу объяснить тебе, что сейчас происходит со мной. Да, я безумно желаю тебя. Но - не сейчас. Тот случай, когда похоть бессильна перед чувством. Любовь сильнее. | | |
| |
|
| |
| | Пришли, разделись. Зашли в парную. Да, уже не парилка, но еще пока нормально, попариться можно слегка. Стали мыться. Не выдержал, посмотрел на него, а он до сих пор хорош, хоть и тридцать уже, такой же худой, тело молодое, поджарое. Блядь, как же я его хочу. Отвернулся. Да не отворачивайся уже, видел все равно уже, что член твой не совсем спокойный. Видимо, предчувствует. Сереж. Что? А ты меня вообще-то вспоминаешь? А что? Ну, как, я тебя часто вспоминаю, особенно, наши старые дни. Ну да. Весело было. Давай, я тебе спинку потру? Не надо. Да ладно, че ты? Я сам. Ну, как хочешь. Подошел к нему вплотную. Дим, не надо. Почему? Если ты не хочешь, почему тогда не сказал, чтобы я не приезжал? А? Просто хотел тебя увидеть. И я тоже. И не только увидеть. Все, я в тазике сижу и отсюда не вылезу. Ну и сиди. Кто тебе мешает? Я и так все сделаю. Нет. Почему? Окна. Что? Окна. А, сейчас, сейчас. Взял одно полотенце, зацепил его за гвоздики по краям рамы. Второе повесил на другое окно. Ну, все, теперь ты спокоен? Дверь закрой. Ты что думаешь, Катька к нам войти может, когда ты здесь не один? Все равно. Ладно. Пошел. Закрыл на щеколду. Ну, вот, теперь все. Может, не надо, Дим. Тише, все будет хорошо. Сел на лавочку под ним. Нагнулся. Вот он, мой друг, целый год по нему скучал. Взял член в руку, он уже стоял. Хорош. Первый раз я его видел при свете. Красив. См 16-17, наверное, не толстый, не тонкий, средних размеров. Взял его в рот и стал сосать. Сережка закрыл глаза, голову запрокинул и сидит, кайфует. Вот так, раз, вниз, два, вверх, раз, вниз, два, вверх. Жаль до попки не достать, а то бы пальчиком ему там поласкал. Ну, славу богу, хоть не притворяется теперь, что ему все равно. Даже вроде постанывает. А может тогда... Вставай, Сереж. Чего это? Ну, встань, пожалуйста. Встал. Я сел на корточки. Снова взял в рот. Обхватил его руками за талию и начал двигать его на себя, от себя, на себя, от себя. Проникся. Через пару движений мне уже не надо было им руководить, сам стал двигаться. Раз-два, раз-два. Но я не хотел, чтобы он кончал сейчас. У меня были другие планы. Я встал. Взял его за руку. Подошел к лавке и повернулся к нему спиной. Взял мыло с полки, намыл себе руку и смазал себе дырочку. Сереж, возьми меня. Он стоит. Сереж, ну, пожалуйста. Давай. Смотрит на меня. Вижу, что пытается бороться. С одной стороны, нельзя это, неправильно, а с другой стороны, вижу, что хочет. Наконец, решился. Я нагнулся и уперся руками в лавку. Он подошел сзади и стал пристраиваться. Я вытянул руку назад и старался помочь ему, взял его член в руку и направил в себя. Он надавил. Ай, вошел. Так. Теперь давай, двигайся. Он начал движения. Сначала потихоньку, потом полностью вошел в меня. Как ни странно, но боли в этот раз я почти не чувствовал. Было только чувство заполненности. И счастья. Что он снова во мне, что я добился опять своего! Ну, давай же, давай, двигайся. Раз-два, раз-два. Он стал убыстряться. Быстрее, быстрее, я не выдержал, стал стонать. Слышу, он тоже постанывает. Еще быстрее, еще быстрее. Меня больше нет, я где-то растворился. Какое же это великолепное чувство, ощущать в себе частичку самого дорогого и любимого человека! Уф. Все, кончил. Вышел. Сел на лавочку. Я тоже. У меня по ногам течет сперма. ЕГО сперма. Взял в руку свой член, два три движения и я кончил. Он взял ковш и стал поливаться. Помыл член, ополоснулся. Молчит, нахмурился. Я подошел к нему. Спасибо, Сереж, я так счастлив. Да пошел ты! Ты чего? Да ничего. Кто тебя просил? Но я же люблю тебя, Сережа! А я тебя ненавижу, ненавижу, понял? Ты мне всю жизнь поломал! Только все приходит в норму, и тут появляешься ты и все портишь! Ты понимаешь, что не может у нас ничего быть, не может! У меня семья, жена, ребенок и меня все устраивает. Я их никогда не брошу. Блядь, что я говорю. Я вообще не принимаю этих отношений. Я не голубой, понял? Я тебя не обвиняю, это твоя жизнь и ты можешь жить, как хочешь. Хочешь спать с мужиками, ради бога. Мое отношение к тебе не изменится. Но я никогда не смогу быть с тобой. Быть с тобой постоянно. Пауза. Тишина. Долгая тишина. Другими словами, Сереж, ты хотел сказать, что можешь быть со мной только иногда, изредка? Смотрю в глаза, попался. Не цепляйся к словам, Дим. Я хотел сказать, что это не правильно, мы больше никогда не должны этого делать. Ты понял? Понял. Только не очень. Я же вижу, ты тоже этого хочешь. Зачем ты скрываешь это от меня, а главное, от себя. Ну, признайся, не бойся. Меня устроит, если мы хотя бы иногда будем с тобой встречаться. Хоть раз в месяц. Хоть раз в полгода. Но я должен знать, что это будет. Тогда мне будет, зачем жить, и я буду ждать. Ну, все, хватит, поговорили. Он ушел в предбанник. Когда я вышел, он уже оделся и ушел. | | |
| |
|
| |
| | Короче говоря, в результате десятилетнего обучения в средней школе у меня (думаю, что и у большинства других школьных онанистов) выработалось стойкое влечение к зрелым и даже пожилым женщинам - учительницам, на которых они каждый день дрочили в школе. Теперь я думаю - неужели все эти взрослые тётки-педагоги не замечали, что мы за ними подглядываем? Трудно сказать - ведь училки в своём большинстве такие глупые! | | |
| |
|
|
| |
| | Мама выбрала наполненный балончик из кружки и намазала его наконечник вазелином. Затем она засунула клизму в карман своего халата, подошла к дочке, взяла её на руки и уложила на диван. "Поворачивайся на бочок, Кристиночка!", она приказала, но девочка не стала её слушатся. "Не хочу клизму! Не надо!", она заревела и пыталась вырватся из рук матери. "Если будешь сопротивлятся, будет больно! Слушайся по-хорошему, Кристиночка!", мама продолжала её уговаривать, но тщетно. Тогда она левой рукой схватила дочь за щиколотки, согнула её ноги в коленах и прижала их к животику. Правой рукой она сначала сняла с дочери трусики, болтающееся у пяток девочки, затем выбрала из кармана клизму и начала засовывать её наконечник в анальное отверствие Кристины. Это было очень трудно сделать, ибо девочка всё время крутила попочку на право, на лево, таким образом меняя расположение заднего прохода. "Я всё равно тебя проклизмую, Кристина! Твоё сопротивление бесполезно!", сердито крикнула мать и слегка надавило коленом своей левой ноги на грудь дочери. Девочка на мгновение успокоилась и этих нескольних секунд для матери было достаточно, чтобы наконечник клизмы оказалсябы внутри ануса Кристины. Девочке было очень неприятно ощущать инородный предмет в прямой кишке, она закричала: "Мам, прекрати, мне больно!". "Я же говорила тебе - не сопротивляйся, а ты не слушалась. Вот потому и больно!", ответила мать и сжала балончик. Вода булькая вошла в кишечник бедной Кристины. Девочка вдруг почувствовала острое распирание в животе и сильные позывы на низ, ибо грушу была довольно внушительных размеров - вмещала в себе 250 мл жидкости, что для 4-летнего ребёнка было даже более чем достаточно. "Ой, мам, мне какать хочется!", она жалобно завыла. "Похвально!", сказала мать и выбрала наконечник из отверствия девочки, не отпуская сжатый клизменный балон. Затем она средним и указательным пальцами зажала анус дочери. "Полежи, Кристиночка, спокойно, ещё пару минуток, а затем пойдешь на горшочек и прокакаешся!", мама сказала девочке. "Я уже сейчас хочу какать!", возразила Кристина. "Нет, сейчас ты какать не пойдешь!". "Почему?" "Потому, что надо подождать, пока водичка размоет твои кишечки. Иначе ты всё не выкакаешь и клизму придется делать повторно. Ты же не хочешь этого?". "Нет, не хочу!!!". "Ну тогда посторайся немного потерпеть!". | | |
| |
|