|
|
 |
Рассказ №26243
|
|
|
| |
| | Он стоял над нею со спущенными штанами, качая мокрым уставшим членом, словно довольный проделанной работой и получая удовольствие от ее вида. Замужняя женщина сидела на полу, тяжело дышала, продолжая тихо постанывать. Красные губки отъебанного ротика были приоткрыты. Вокруг глаз были темные пятна расплывшейся от слез туши, блузка висела на локтях, на голой вываленной измятой груди, висевшего поверх лифчика, блестели прозрачные пятна. Подбородок и губы были густо покрыты смесью слюней и спермы, она была без сил. | | |
| |
|
| |
| | Аннетт же, воспользовавшись тем что мы несколько отвлеклись на маленькую семейную сценку, несколько не стесняясь нас сбросила с себя полотенце, обнажив стройную худощавую фигуру. Которая впрочем не смотря на небольшой второй размер груди оставалась очень соблазнительной и пропорциональной. Грудки, хоть были невелики но упруго и задорно торчали вперёд темно-розовыми сосками, | | |
| |
|
| |
| | Наверно бы и дальше так кончал, да вот все как-то в раз то ли подустали, то ли киношку какую-нибудь всем захотелось по телеку посмотреть, ведь Новый год же неожиданно вспомнилось всем как-то за непрекращающимся развратом и еблей. В общем все уже дружно переместились на разложенный в зале перед телеком диван. Людмилка тоже уже устало лежала на боку, а кто-то уже лениво, не столько её трахал, сколько держал свой член в её ротике, который она тоже уже лениво, лениво лишь посасывала, также лениво отсутствующими стеклянными глазами поглядывая в телек. А кто-то также уже и лениво не столько трахал, сколько держал свой хер в её писенке. А я, как муж, чтобы хоть как-то еще приятно сделать своей Людмилке, нежно наминал её сисечки, стараясь ставить колком её соски: | | |
| |
|
|
| |
| | Познала Дева, теперь уже не невинная, Любовь, познала Страсть, познала Боль. Увы, перо моё страдает, как и я. Ведь Дева теперь уже не Ангел. Обольститель и растлитель забрал самое ценное, что было у сей красоты. Но печаль Её была в другом: она познала боль утраты любимого. Боги, узнав о деянии Его, низвергли Его в преисподнюю и оградили Деву свою ещё более тяжкими оковами. О, несчастнейшее создание! Ты познала то, к чему так стремилась душа твоя! Потеря есть великое горе для сердец! Пусть плачут поэты вместе со мной. Они лучше всех понимают эту потерю. | | |
| |
|