|
 |
Рассказ №13673
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Воскресенье, 18/03/2012
Прочитано раз: 69810 (за неделю: 18)
Рейтинг: 80% (за неделю: 0%)
Цитата: "И ещё Кирилл подумал, что норка у Валерки очень жаркая... клёвая норка! - она плотно, туго обтягивала, обжимала член, и потому делать это, нависая над Валеркой - двигая бёдрами, было необыкновенно приятно... сладостно было! - и еще... ещё он подумал, что губы у Валерки, когда Валерка сосал его взасос, были такие же горячие, как и член, и что это тоже было... тоже было очень приятно - в кайф......"
Страницы: [ 1 ] [ ]
- Ладно, Стасик, пойдём мы... а ты правда поспи, - проговорил Кирилл, невольно улыбаясь. Стас был симпатичен, даже смазлив... и Кирилл, глядя на Стаса - вспомнив, как ночью они его поочерёдно трахали, снова мысленно удивился, что Стас ничего не знает - ни о чём не подозревает... вот ведь как может быть!
- Идите, бля... да вечера, - Стас махнул рукой.
Едва они - Кирилл и Валерка - вышли на улицу, Кирилл тут же, не утерпев, поделился с Валеркой своим открытием:
- Нет, ты прикинь... прикольно ведь получается! Стас ни о чём не знает, и получается, что для него ничего не было... совсем ничего! Каким был, таким и остался... так получается?
- Ну, я тоже про это подумал, - отозвался Валерка. - Хотя, если вдуматься... а что должно было измениться? Ты, например, тоже не изменился... - Валерка, глядя на Кирилла, засмеялся.
- Так не меня же - в жопу... его ведь в жопу!
- Ну, в жопу... и что с того? Мы его в жопу, а он это дело проспал - ничего про это не знает... и получается, что никаких проблем у него нет. Вот что получается! И это правильно: чем меньше знаешь, тем крепче спишь...
- Но мы же знаем, что он... - Кирилл запнулся, подыскивая слово, наиболее подходящее для определения "изменившегося" статуса Стаса.
- Что он - что? - Валерка, оборвав смех, посмотрел на Кирилла серьёзно.
Они, сами того не заметив, остановились на середине улицы, глядя в глаза друг другу... и Кирилл вдруг подумал о том, что сейчас, быть может, он определяется в каких-то очень важных - фундаментальных - понятиях... и оттого, что он так подумал, в душе у него возникло чувство непонятного напряжения, - глядя Валерке в глаза, он произнёс с невольным раздражением:
-Откуда я знаю, что! И не "что", а "кто"... педераст, голубой... словом, тот, которого в жопу... "девочка", бля! Вот что! Мы ведь про Стаса это знаем...
- Ну, знаем... нам да не знать! - Валерка, шутливо толкнув Кирилла плечом в грудь, снова засмеялся. - Но это, Кирилл, уже наши проблемы, а не его... заметь: он спокойный, как слон, а ты переживаешь - слова подыскиваешь... так чьи, скажи мне, это проблемы?"Педераст", "голубой", "девочка"... это ты подбираешь слова - исходя из своих представлений! А он - Стас! Просто Стас - и всего лишь! Так чьи, бля, это проблемы? Его? Или твои?
- Значит, ты думаешь, что всё дело - в словах? В голове, то есть? - спросил Кирилл, глядя на Валерку.
- Ну! Если ты Стаса имеешь в виду, то совершенно точно можно сказать, что дело не в жопе... - Валерка, глядя на Кирилла, тихо засмеялся. - "Девочка" он или нет - проблема не в Стасовой жопе, а в твоей голове... вот как я думаю! - И тут же, оборвав смех, опять посмотрел на Кирилла серьёзно. - Дело в голове, а с головой кто дружит, а кто - не очень... у каждого, бля, свои представления - свои понятия. И потому... никому не вздумай рассказывать про то, что было! Стасик
- нормальный пацан, и знать об этом... о том, что мы трахали его, никому не надо. Это у вас, в городе, свобода, а у нас здесь - понятия другие... во всяком случае, на словах понятия об этом - точно другие.
- А что, бля, у нас? И у нас понятия - разные... тоже всякие, - отозвался Кирилл, неожиданно вспомнив - снова подумав - про случай в гостинице: два пацана, никого не трогая, трахались - кайф ловили, а остальные, когда об этом узнали, стали страшно переживать... и особенно сильно переживал Генчик из параллельного класса - то и дело об этом говорил, словно всё это лично его касалось... а может, действительно, это всё как-то его касалось, если он хотел об этом говорить - хотел это обсуждать?"Правильно говорит Валерка: в голове дело, а не в жопе!" - подумал Кирилл, но добавлять к сказанному ничего не стал.
- Короче, Кирилл... про Стаса - никому ни слова! Ты понял?
- Ясный перец! - кивнул Кирилл, у которого за всё это время - с того момента, как он проснулся, а проснувшись, все вспомнил - даже мысль не возникла о том, чтоб об этом кому-нибудь рассказать.
Стас ничего не знал, и потому для него ничего не было - совсем ничего не было... но ведь для них-то, для Валерки и Кирилла, было! И потому все последующие дни - до очередной субботы - они снова и снова, оставаясь вдвоём, так или иначе возвращались в своих разговорах к этому случаю: вспоминая ночь, проведённую с ничего не воспринимающим Стасом, они смаковали детали, что-то уточняли, смеясь и друг друга подкалывая... и это было естественно и вполне объяснимо: не каждый ведь день происходит подобное!
Это с одной стороны... а с другой стороны, всё, что случилось ночью - в доме у Стаса, случилось как бы само собой, непреднамеренно и спонтанно, и потому оба они - и Кирилл, и Валерка - воспринимали всё это как шалость, - в этом не было для них ничего сакрального, а значит, и говорилось о происшедшем легко и весело... "Нет, ты честно скажи... ты честно признайся: тебе понравилось?" - толкая Кирилла в плечо, смеялся Валерка, и Кирилл, смеясь в ответ - толкая в плечо Валерку, неизменно отвечал ему: "Мне? Не меньше, чем тебе... ", и оба они, глядя друг на друга, смеялись, снова начиная припоминать подробности ночного приключения...
А через пять дней была очередная суббота... и снова было всё, как всегда: была дискотека, и к половине двенадцатого народ шарахался туда-сюда, причём треть этого народа, если не больше, воинственно дышала перегаром, и тётя Дуся, стоявшей на входе, терпеливо ожидала, когда кончится "эта вакханалия"... В двенадцать часов дискотека закончилась, и народ, исчезая в темноте, стал шумно рассасываться; редкая суббота обходилась без драки, и эта суббота тоже не стала исключением: недалеко от танцплощадки случилось небольшое побоище, вспыхнувшее от избытка пьяной воинственности, и три друга - Валерка, Стас и Кирилл - задержались ещё на какое-то время в числе прочих многочисленных зрителей, чтоб посмотреть, кто кого...
Был уже почти час, когда они - втроём - вышли на свою улицу... и снова было всё, как всегда, если не считать прошлую субботу: у дома Стаса они остановились, чтоб выкурить по "последней сигарете", и пока курили, говорили опять о драке... и еще - о девчонках, с которыми танцевали; потом Стас, сказав дежурное "до завтра!" - пожав Валерке и Кириллу протянутые руки, хлопнул калиткой, - Стас исчез в своём дворе, а Кирилл и Валерка, пройдя еще полторы сотни метров, снова остановились - у дома Валерки.
- Спать совсем не хочется, - произнес Валерка, не глядя на Кирилла, и Кириллу вдруг показалось - почудилось - что голос у Валерки неуловимо изменился... или это ему только почудилось - показалось?
- Ну, - отозвался Кирилл, кивая в ответ... и, помолчав, добавил: - Мне тоже спать не хочется... совсем не хочется!
Лунный свет заливал пустынную улицу, и нигде - ни в одном дворе - не светилось ни одного окна, - было уже достаточно поздно, но спать действительно не хотелось, и Кирилл, говоря так, не врал... как, впрочем, не врал и Валерка. Какое-то время они стояли молча - в лунном свете июньской ночи...
- Может, пойдём ко мне - покурим ещё? - предложил Валерка. Он вопросительно посмотрел на Кирилла... у Кирилла были небольшие, но сочные, красиво очерченные губы, и Валерка, не дожидаясь, что Кирилл ему ответит, зачем-то добавил: - Все уже спят... пойдём?
- Пойдём - словно это, тут же отозвался Кирилл... и, отзываясь так, Кирилл почувствовал, как у него у самого голос невольно изменился... или это ему тоже показалось?
А ещё через три часа, стараясь не шуметь - не скрипеть половицами, Кирилл на цыпочках прошел в свою комнату, так же бесшумно - осторожно - прикрыл за собой двустворчатую дверь... бабка с дедом спали в разных комнатах, и из обеих комнат слышался их храп, - не зажигая света, Кирилл разделся - снял футболку и джинсы... и, уже лёжа в постели, он неожиданно подумал, что Стасу неделю назад тоже... т о ж е, наверное, было больно, но Стасик был пьяный, и потому эту боль - особую боль - он не почувствовал...
И ещё Кирилл подумал, что норка у Валерки очень жаркая... клёвая норка! - она плотно, туго обтягивала, обжимала член, и потому делать это, нависая над Валеркой - двигая бёдрами, было необыкновенно приятно... сладостно было! - и еще... ещё он подумал, что губы у Валерки, когда Валерка сосал его взасос, были такие же горячие, как и член, и что это тоже было... тоже было очень приятно - в кайф...
Страницы: [ 1 ] [ ]
Читать из этой серии:»
»
»
»
»
»
Читать также:»
»
»
»
|
 |
 |
 |
 |
 |  | Я легонечко сжала его член и поцеловала парня в губы. "И часто ты здесь подглядываешь?" - "Нет. Раза два в неделю. Уже полгода!" Я снова поцеловала его и взглянула на стены его кабинки. "У вас тоже пишут и рисуют?" тихо спросила я. "Да, но это геи!" - "А ты кто?" - "А я жалкий вуайерист и онанист!" краснея, ответил он. "И я всю жизнь мечтал о такой женщине как Вы!" Я оценила его вежливый переход в общении. "И с какого возраста ты увлекаешься этим?" - "А сколько помню себя! Лет с 5-6. " - "О! У тебя богатый опыт!" похвалила я его. Он тихо застонал и жалобно посмотрел на меня. "Все! Я больше не могу! Я сейчас кончу!" прошептал он. Я отпустила его член и потянулась к сумочке. Он задрожал, когда я достала из нее свои прокладки и накрыла одной из них головку его члена. Боже! Он так бурно спустил, что залил мои пальцы своей горячей и свежей спермой. Я пылко поцеловала его в губы и бросила мокрую прокладку в мусорную корзину. Он жадным взглядом потянулся за ней, но я притворно строго погрозила ему пальцем. |  |  |
|
 |
 |
 |  | Ему очень нравилась эта женщина, и воспользовавшись ситуацией он осторожно задрал халат выше талии, и стал ее разглядывать. О боже, какая соблазнительная фигура, а особенно зад, размышлял паренёк. Её восхитительные подкаченные бедра переходили в округлые упругие ягодички, лишь на треть закрытые эластичными трусиками, которые глубоко врезались в пленительную ложбину между них. Вот это да, классная попочка, продолжал размышлять паренёк! Между ягодицами и бедрами были две едва заметные складки, а выше них очаровательные мелкие гусиные пупырышки. В верхней части сдвинутых ног проглядывался маленький бугорок женских половых губ, стянутых полоской трусов. |  |  |
|
 |
 |
 |  | Женщина на экране развернулась, ее задница оказалась над головой мужика. Камера приблизилась, мужик стянул с женщины трусы, раздвинул ей бедра и стал лизать у нее прямо между ног. Женщина беспрерывно стонала и говорила какие-то немецкие слова. Мой член стоял как кол, пытаясь вырваться из тесного плена одежды, но я не решился дрочить при Сереге. Камера показывала крупным планом то лицо женщины, то ее промежность. Я хорошо рассмотрел ее половой орган и увидел большие и малые губы, влагалище и клитор, о существовании которых знал только теоретически. Мне вспомнилось лето в деревне и тетя Катя, нагнувшаяся за заколкой. Примерно через пять минут женщина прекратила сосать и села на корточки. Она медленно надвинулась прямо на стоящий член и стала прыгать на нем. Член входил и выходил из влагалища, издавая хлюпающие звуки. Так продолжалось несколько минут. Потом они начали менять позы, но так, чтобы камера всегда могла крупным планом показать процесс совокупления. |  |  |
|
 |
 |
 |
 |  | Ее ручки нащупали его жизненный ствол, она успела лишь удивиться, тому какой он большой и горячий, как он перекинул ее через себя и усадил к себе на колени. Она с нетерпением приподнялась и тут же сильные, но нежные руки, опустили ее на пульсирующий член. У нее в голове помутилось, дыхание на мгновение остановилось. Она подумала, что умрет от накатившей волны удовольствия, от ощущения его мужского начала в себе. Он заполнил ее всю, он притянул ее к себе, поцеловал в жаркие губы, она откинулась назад, подставляя для поцелуев свою грудь. Они слились в одно и, ничего уже не понимая, начали свой безумный танец страсти, все быстрее, быстрее... Горячая лава изверглась из его глубин, обжигая ее внутренности, неся с собой бесконечное море удовольствия. Она выгнулась, ее стон слился с его стоном, они были счастливы в это мгновение. После этого они крепко прижались друг к другу и просидели так неизвестно сколько - скорее всего, пару минут, но им она показалась блаженной вечностью. Она очнулась. |  |  |
|
|