|
 |
Рассказ №21454
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Среда, 01/05/2019
Прочитано раз: 34724 (за неделю: 5)
Рейтинг: 33% (за неделю: 0%)
Цитата: "- шептал я матери ласковые слова, слизывая помаду с её губ. Я чувствовал её голые груди под тонкой ночной рубашкой и мне дико хотелось взять их в ладони и помять. Но я боялся, боялся, рассердить мать и этим все испортить. Да и грубое лапанье грудей этой безумно красивой женщины, сейчас было не к месту. Мать целовала меня нежно в губы, сосалась со мной едва касаясь губами, моих губ и я отвечал ей тем же. Только мой член не хотел ни какой нежности и грубо упирался маме в живот...."
Страницы: [ 1 ] [ ]
Засыпал я с трудом, в доме было жарко, как ни как конец мая на улице а мы протопили печь, пытаясь выкурить мышиный запах. И это нам удалось, мышиединой и затхлостью в доме больше не пахло. На смену этим мерзким запахам, которые царили в доме родителей мужа тёти Оксаны, долгие годы в отсутвие в доме людей. Пришёл другой запах, волшебный, внеземной запах красивой женщины. Он витал в зале везде, запах дешёвых цветочных духов и женского тела. Мама любила духи но мы жили бедно и она покупала в магазине недорогую цветочную туалетную воду. И сейчас из закутка где спала атаманша Мариша, шёл слабый аромат цветочных духов, смешанный с запахом парного молока, горькой полыни и пирожков с капустой. Мама пахла необычайно вкусно и ни одна женщина в мире с ней не сравниться. Даже тётя Оксана, моя любовь с верхнего этажа. Соседка пахла сексом, грубым, возбуждающим и развратным запахом. Но в ней не было и капли нежности, которая была у нашей с Витьком матери.
- Костя, сынок проснись, проводи меня в туалет...
- услышал я сквозь сон голос матери. Мама стояла возле дивана в белой ночной рубашке и легонько тормошила меня за плечо. Я спал с краю а Витёк возле стены и храпел молодым и здровым храпом, ворочаясь во сне. Хорошо диван-кровать был большим и нам вдвоём на нём с лихвой хватало места.
- Я в туалет сильно хочу. А одна боюсь на улицу выходить. Проводи меня Костя...
- тихо говорила мне мама, чтобы не разбудить брата. Но того наверное из пушки не разбудишь. Витёк любил поспать, в армии он этим два года только и занимался. Брат служил на Урале под Нижним - Тагилом в небольшой части в хоззводе. Где по его словам, только и делал что ел от пуза и спал как сурок, приближая дембель.
- Встаю мам, встаю...
- ответил я матери, поднимаясь с дивана в одних трусах. У меня был обычный спросонья стояк, который здорово оттопыривал трусы, но мать его не видела по причине полной темноты в доме. Лампу мы полностью затушили из соображения безопасности и экономии керосина и сейчас в доме было темно. Только силуэт ночной рубашки мамы, виднелся белым пятном в этой темноте.
- Проводи меня сынок, я писать сильно хочу...
- мама щелкнула зажигалкой освещая на секунду пол, чтобы я нашёл тапки, взяла меня за руку и мы пошли с ней на выход к двери зала. В доме было три двери, одна на терраске, вторая дверь которая вела с террасы на кухню и третья в зале где мы спали. Все три двери были закрыты на старинные кованные крючки, которые я идя с мамой с трудом открывал.
- Стой рядом сынок, я даже писать боюсь одна в этой глуши.:
- попросила меня мама, когда мы с ней вышли на улицу и отошли от дома всего на пару метров. Темень стояла жуткая, на небе не было видно ни звёзд ни луны и только очертания зловеще тёмного леса, виделись вдали. И вокруг стояла пугающая, гнетущая тишина. Деревня с пустыми домами без людей и чёрный в ночи лес, все это наводило страх и тоску. Да уж оружие нам бы точно не помешало. Думал я вглядываясь в очертания леса, из которого исходила опасность и держа любимую женщину за руку.
- Не отходи от меня. Мне страшно Костя:
- сказала мне мать, она подсвечивая под ноги зажигалкой, подошла к кусту сирени растущему прямо во дворе дома и как я понял собралась присесть возле него, чтобы сходить в туалет по маленькому. Я хотел было отойти от неё, дабы не стеснять женщину. Но Марина не выпуская моей руки из своей ладони, присела рядом с кустом сирени, задрав рубашку и я услышал в темноте, как зажурчала моча вытекающая струей из маминой письки. Ссала мать недолго и вскоре встала одергивая ночнушку.
- Если хочешь, то писай при мне не стесняйся сынок:
- сказала Марина, щелкая зажигалкой для того чтобы прикурить сигарету и в пламени зажигалки я увидел небольшую лужицу мочи оставленную мамой под кустом сирени.
- А ты мужчина уже сынок или мальчик ещё...?
- мягко спросила у меня мама, после того как я поссал стоя рядом с ней под куст сирени и мы отошли к дому, где сели на ступени терраски и курили в темноте. На улице было тепло не смотря на ночь на дворе. Конец мая выдался необычайно тёплым и даже ночью можно было ходить в одной рубашке и не мерзнуть.
- Стесняешся что ли сынок? А днём когда прижимал мать сзади не стеснялся: ?
- Марина толкнула меня коленом и положила руку мне на трусы, но не на член который стоял колом после совместного писа с ней. А рядом ближе к ноге и стала поглаживать мне ногу пальцами, то подойдя почти вплотную к члену, то отойдя от него опять к ноге. Мать или играла со мной или не решалась взять сына рукой за член.
- Да мне просто интересно глупенький. Он у тебя словно у хорошего мужика, вот и я спрашиваю...?
- в темноте глаза Марины не были видны но голос у матери стал хриплым. Она опять пробежала пальцами у меня по трусам и приблизилась к моему стояку и даже давила подушечками пальцев на его основание но не брала сам член в руку. Хотя мать его видела, когда я ссал стоя рядом с ней. Марина щелкнула зажигалкой прикуривая сигарету, но прикурив не выключила её и держала зажжёной несколько секунд, светя мне под ноги. Моей матери прекрасно было видно всё. Возможно она хотела посмотреть что выросло между ног у её младшего сына. Ведь мать чувствовала давление моего стояка на свои ягодицы, когда я прижимался им к её жопе днём, пытаясь отобрать веник. Причём светя зажигалкой мне под ноги, Марина сделала газ на полную, чтобы лучше было видно. И наверное судя по длинному синему пламени на конце зажигалки, выпустила его весь в стремлении увидеть член сына. Что было не осмотрительно с её стороны, ведь газ для зажигалки в этом лесу взять негде было.
- У меня никогда не было девушки мама. И я даже не целовался ни с кем...
- ответил я матери, ложа ладонь на её пальцы и попытался сам подвинуть их к члену, чтобы Марина наконец взялась за него хоть через трусы а не ходила вокруг да около. Но мать резко убрала свою руку с моих трусов и встала со ступенек терасски.
- Пошли в сад сходим Костя? Там яблони цветут, а я обожаю их запах.
- позвала меня мать, взяв за руку подняла с лесницы и повела в сад, который был прямо за домом. К этому времени на улице посветлело, луна которая была за плотным слоем туч, вышла из за них и озарила окрестности, бледным холодным светом. Что на мой взгляд стало ещё хуже. В темноте по крайней мере нас никто не видел со стороны, а сейчас мы стояли с мамой в саду, озаренные лунным светом.
- У нас тоже был сад, там в моём доме на Кубани. Я с мамой любила гулять по цветущему саду. Только мама больше абрикосы в саду сажала и виноград...
- сказала Марина и заплакала. Я знал что наша мать с Витьком не с рождения в детдоме жила. Её туда сдали родственники, после того как её родители погибли в аварии. Марине тогда было пять лет когда она в детдом попала.
- Не плачь мама, не плачь дорогая. У тебя есть я и Витька и мы любим тебя:
- сказал я матери и обнял эту красивую женщину, прижимаясь к её горячему телу, пытаясь языком слизать слезинки с её щёк.
- Я тоже вас люблю, вы одни у меня на свете из родных.
- Но ты мне больше нравишся Костя. Твой брат грубый а ты ласковый, " тихоня"...
- сказала мне мать, обвив руками мою шею и поцеловала меня в губы в засос. От прикосновения нежных маминых губ к моим губам, у меня закружилась голова и перехватило дыхание. Марина была выше меня и Витька на пол головы и сосалась со мной, слегка наклонив голову.
- Марина, Мариночка, любимая:
- шептал я матери ласковые слова, слизывая помаду с её губ. Я чувствовал её голые груди под тонкой ночной рубашкой и мне дико хотелось взять их в ладони и помять. Но я боялся, боялся, рассердить мать и этим все испортить. Да и грубое лапанье грудей этой безумно красивой женщины, сейчас было не к месту. Мать целовала меня нежно в губы, сосалась со мной едва касаясь губами, моих губ и я отвечал ей тем же. Только мой член не хотел ни какой нежности и грубо упирался маме в живот.
Страницы: [ 1 ] [ ]
Читать из этой серии:»
»
Читать также:»
»
»
»
|
 |
 |
 |
 |  | Выбрала ложбинку, внутри которой росло пару ивняков, укрытую от тропинок небольшими деревцами. Я остался стоять на страже с одного края ложбинки, приглядывая за женой. Когда она приселе у основания кустика, я вдруг увидел, что с противоположной стороны ложбинки какое то движение. Там шла по тропинке парочка подростков лет по 13-14. Проходя по краю ложбинки, они естественно заметили присевшую жену со спущенными плавочками. Естественно пацаны остановились и стали наблюдать за ней. Жена присела тае, что к ним сидела спиной и они спокойно любовались ее попой. Заметили они и меня с другого края ложбинки. Но поскольку я не стал на них реагировать, они не обращали на меня внимание. |  |  |
|
 |
 |
 |  | Долгое время собирался написать, но все откладывал. Зачем пишу? Мне это и самому непонятно, наверное, потому, что не с кем поделиться, друзей-то раскидало, да и не все им расскажешь. Сразу прошу, если письмо опубликуете, то, пожалуйста, измените имена.
|  |  |
|
 |
 |
 |  | И здесь случился с Ваней конфуз... нет-нет, ничего страшного не случилось - такое встречается сплошь и рядом по причине избыточного ожидания, и только очень непросвещенным молодым рыцарям начинает сразу казаться, что заминка у врат долгожданного рая, наконец-то для них открывшиеся и даже гостеприимно распахнувшиеся, имеет непреодолимое и по этой причине судьбоносное значение... всё, конечно, не так! - и тем не менее, это все-таки был конфуз. Подражая Сереге, а может быть, уже действуя инстинктивно самостоятельно, Ваня упал на Раису и, приподняв свою юную и хотя - в общем и целом - симпатичную, но вполне заурядную попку, тут же сунул между животами руку, чтоб показать своему петушку дорогу, ведущую к храму, как вдруг почувствовал, как там, между раздвинутыми Раисиными ногами, все мокро и скользко... и Ваня, вдруг передернувшись от невольно и внезапно охватившей его брезгливости, в недоумении замер, - Ване вдруг удивительным и даже непостижимым образом стало противно... "Ну, ты еби пока, жарь... а я еще кого-нибудь позову. Хватит тебе двадцать минут?" - вопросительным предложением уже деловито уточнил закадычный друг, по душевной своей доброте готовый сделать приятное всему миру. "Хватит", - не думая, отозвался Ваня, и не увидел, а услышал, как дверь за ним снаружи захлопнулась - в замочной скважине дважды проскрежетал ключ. Так вот, о конфузе... трудно сказать, что именно не понравилось петушку - то ли он вдруг вообразил, что для первого раза, для боевого крещения, мог бы Ваня выбрать поле сражения и поприличнее, то ли по молодости он почувствовал неуверенность в конкуренции с теми, кто уже вспахивал эти отнюдь не целинные земли, то ли он просто устал в пути своего ожидания, как устает преодолевший многие тяготы путник, изнеможенно падая, когда до желанной цели остается какой-то шаг, - словом, трудно сказать, что петушку не понравилось, а только он неожиданно сник, напрочь отказывая Ване в его искреннем стремлении овладеть прелестями посапывающей под ним беспробудной труженицы. Растерялся ли Ваня? Конечно, он растерялся. Да и кто бы не растерялся, когда долгожданная цель была под ним, а он ничего не мог сделать, - став на колени, Ваня на все лады поднимал петушка, встряхивал, тискал его и гладил, напоминая, как все получалось у них в ходе бесчисленных тренировок, и как они оба об этом мечтали - сотни раз, стоя под душем или лёжа в постели, стоя в туалете или сидя за письменным столом... нет, петушок не отзывался! Ваня хотел, а он не хотел - и, прикинувшись недееспособным, он глумливо болтался из стороны в сторону, тщетно потрясаемый Ваниными руками, торопливо пытающимися восстановить status quo, - все было тщетно. И Ваня... Ваня вдруг понял, что все напрасно - что сегодня, наверное, не его день. Хорошо, что труженица спала, - не ведая, какая драма разыгрывается над ней, Раиса посапывала, раздвинув ноги, и из ее полуоткрытого грота, поросшего редким диким кустарником, вытекала, сочась, животворящая влага Сереги, и влага Ромика, бывшего перед Серегой, и влага еще бог знает кого, кто был перед Ромиком, не посчитав себя вправе отказываться от удовольствия на этом веселом празднике жизни... бля, хорошо, что Сереги нет, - подумал Ваня, не без некоторого сожаления вставая с ложа, так и не сделавшего в эту прекрасную Новогоднюю ночь его, Ваню, мужчиной - не лишившего его девственности... и здесь, наверное, можно было бы смело сказать, что Ваня остался мальчиком, если бы слово "мальчик" не употреблялось одновременно в совершенно иных - веселых - контекстах. Остается только добавить, что Ваня успел встать вовремя, потому что в замочной скважине вдруг снова проскрежетал ключ, и Серега, приоткрыв дверь, просунул в комнату голову: "Ну, как ты здесь? Кончил?" "Кончил", - в ответ отозвался Ваня ложно бодрым голосом, стоя к Сереге задом - застегивая штаны. "Давай, заходи! На тебе ключ... отдашь его Ромику", - услышал Ваня Серегин голос и, повернувшись, увидел, как в комнату входит, сменяя его у станка наслаждений, очередной пилигрим, жаждущий то ли познания, то ли привычного совокупления... |  |  |
|
 |
 |
 |
 |  | Я провела руки к ключицам, немного сжала их и нежно повела их к плечам. Я игриво ласкала верх грудной клетки и сильно сжимала плечи, чтобы по телу пошли мурашки. Приближалась ближе к шее, ласкала, чуть надавливала подушечками пальцев на нежные зоны, пытаясь вызвать возбуждение. Он был напряжен и расслаблен одновременно, как вдруг резко положил руку на мою, остановив меня. |  |  |
|
|