|
|
 |
Рассказ №2530
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Пятница, 13/06/2025
Прочитано раз: 56202 (за неделю: 10)
Рейтинг: 83% (за неделю: 0%)
Цитата: "Тюремный врач Бизар, работавший в женской тюрьме Сен-Лазар, где до исполнения приговора содержалась Мата Хари и откуда она была уведена на казнь, сообщил следующее:
..."
Страницы: [ 1 ]
Глава 12. «ВЫ УВИДИТЕ КРАСИВУЮ СМЕРТЬ»Париж, 1914 г. Тюремный врач Бизар, работавший в женской тюрьме Сен-Лазар, где до исполнения приговора содержалась Мата Хари и откуда она была уведена на казнь, сообщил следующее:
«Мы должны были пройти через длинный коридор, тус-кло освещенный газовой лампой. Монашка сестра Леони-да открыла дверь. Офицер, увидев трех спящих на койках женщин, спросил: «Которая из них?» Монахиня показала на лежащую в середине. Мата Хари, по моему совету приняв снотворное, крепко спала. Две другие заключен-ные поняли, в чем дело, и поднялись с коек, громко ры-дая.
Офицер тормошил приговоренную, пока она не про-снулась. Монахиня, не спавшая всю ночь, молилась. Мата Хари открыла глаза и приподнялась, опираясь на локти. Она слушает офицера, говорящего с явным волнением:
«Целле, мужайтесь. Президент республики отказал вам в помиловании. Пришел ваш последний час».
Наступило гробовое молчание. В полутьме я могу раз-личить пару сверкающих глаз. Мата Хари раз десять по-вторяет: «Это невозможно, это невозможно...» Сестра Ле-онида пытается ее успокоить и ободрить. Но Мата Хари отвечает: «Пожалуйста, дорогая сестра, не беспокойтесь. Думаю, я умру достойно. Вы увидите красивую смерть».
Я предлагаю ей нюхательной соли, но она отказывает-ся, предпочитая стакан грога. Потом она начинает оде-ваться, и из приличия большинство присутствующих вы-ходят из камеры. Я остаюсь. Её рубашка сделана не из грубой ткани, она из ее приданого. Когда во время одева-ния оголяется ее тело и монахиня пытается его прикрыть, Мата Хари говорит: «Пожалуйста, сестра, не надо, здесь не место для скромности». Ее лицо постепенно приобретает жесткие черты. Она беспощадно ругает французов:
«После всего, что я сделала для них, - я не францужен-ка». Потом она обращается к монахине: «Сестра, подайте мне вон то теплое платье, сегодня утро, наверное, холод-ное. И вон те маленькие туфли, я всегда их любила». Раз-говаривая, знаменитая танцовщица очень спокойно пуд-рит лицо.
Она просит оставить ее наедине с адвокатом... Потом она снова нас принимает, гордо возвышаясь в середине камеры. Приговоренная одета в голубой кокетливый кос-тюм, который хорошо подчеркивает ее фигуру. На голове - большая шляпа с ярким страусовым пером. Когда она надевает перчатки, ее лицо очень спокойно. «Я готова»,- говорит она и прощается с нами. Она просит сестру Лео-ниду не плакать по ней.
Как предписано законом, офицер спрашивает ее, хочет ли она что-то сказать. Она холодно отказывается. Закон также требует, чтобы приговоренную спросили, не бере-менна ли она. «Абсолютно нет, к сожалению,- говорит она, добавляя с улыбкой,- даже ни чуточки».
После этого она выходит из камеры в длинный кори-дор.
В конторе, где выполняются последние формальности, она просит разрешения написать несколько писем. Разре-шение дается, она снимает перчатку с правой руки и на-чинает писать. Она спокойно пишет три письма, надписы-вает адреса на конвертах и передает их начальнику тюрь-мы. «Пожалуйста, проследите, чтобы не перепутали адре-са, я не хочу приносить вам лишние хлопоты».
Прежде чем отправиться к месту казни, ока снова со всеми прощается и говорит: «Я еду на большой склад, от-куда никто еще живым не возвращался... Ох, уж эти французы, они же были такими галантными».
Автомобиль прибыл в Венсен. Казнь назначена на шесть пятнадцать утра, заря только занимается. Когда ма-шина останавливается перед ужасным столбом, к которому будет привязана приговоренная, звучат фанфары. Ма-та Хари медленно идет к столбу, рядом с ней - молящая-ся монахиня. Подойдя к столбу, смертница ее отстраняет.
«Обнимите меня в последний раз, дорогая сестра, и по-том оставьте меня одну... Пожалуйста, отойдите, я на вас буду смотреть. Прощайте!»
Когда офицер оглашает приговор, высокая и элегантная женщина уже стоит у столба. Когда ей хотят завязать гла-за, она отказывается. И она с негодованием отстраняется, когда ее хотят привязать к смертному столбу.
Экзекуционная команда состоит из двенадцати стрел-ков: четырех солдат, четырех капралов и четырех сержан-тов. Они стоят примерно в десяти метрах от нее. Мата Ха-ри улыбается опустившейся на колени сестре Леониде и кивает ей на прощанье. Офицер поднимает саблю, звучит отрывистая команда, тишина разрывается выстрелами. Знаменитая танцовщица падает, из ее безжизненного тела фонтаном брызжет кровь.
Солдаты проходят мимо трупа. Один из них упал в об-морок, я оказываю ему помощь.
Подъезжает грузовик, и два санитара поднимают без-жизненное тело на обычные носилки. После символиче-ских похорон тело будет передано для анатомических ис-следований».
Командир экзекуционного взвода, старший лейтенант 26-го стрелкового батальона французской армии так за-писал свои впечатления об этой замечательной женщине:
«Ее поведение, когда она шла к месту казни в сопро-вождении двух монахинь, я бы сказал, выглядело немного театральным. Она обняла своего адвоката, а когда прохо-дила мимо солдат, посылала им прощальные поцелуи.
В момент, когда я поднял саблю и скомандовал «Огонь!», она посмотрела на меня с непроницаемым вы-ражением и сказала: «Мерси, месье».
Так умерла 15 октября 1917 года шпионка Н.21, известная под именем Мата Хари.
Страницы: [ 1 ]
Читать также:»
»
»
»
|
|
|
|
| |
| | И думаешь, сколько же они перевидали... сколько женских пальчиков ломало для себя с них прутики, пусть не наманикюреных, без длильных ногтей, но не менее нежных ручек чем в наше время, пусть не таких раскованных и с кучей тараканов в голове, но не менее мокрых девочек от одной мысли что их будут пороть, от мысли "Меня сегодня выпорят", от мысли что бы было если б за этим подсматривал парень с соседской хаты, который ей не безразличен. Что он бы видел то как она задирает юбочку, спускает пусть не современные сексапильные трусики, а простые панталоны которые носили в те времена. От этих мыслей у нее пробегают мурашки по позвонку, а к груди до самого горла подкатывает слодострасный комочек, который одновременно так приятно щекочет и обжигает и заставляет дыхание замереть, заставляет набухнуть и затвердеть своими острыми сосочками юное тело, а сердце перестать на мгновение биться, что б потом заколотится как после хорошего кросса. А потом это все спускается теплой волной все ниже от горла к груди, по нежным лопаткам скользит к изящной талии, оставляя на спине капельки пота, и доходит до самого сокровенного, где тут же выделяется любовной росой и начинается такой сладкий и мучительный зуд, который может быть удволитворен только чувством полного и глубокого заполнение чем то твердым, теплым и пульсирующим от напряжения. И вместе с этим чувством другое чувство, чувство боли в иссеченных ягодках, которые вовремя этого всего сжимают крепкие мужские руки. И мысль о том что тебя взрослую только что пороли в этот момент придает тебе дополнительную сексуальность, чувствительность и женственность, потому что только что ты еще была нашкодившей девчонкой, которая с розовыми щечками от стыда и вожделения заголялась перед лавкой, перед своим милым, а сейчас ты уже взрослая и властная женщина, которая не смотря на то что у нее высечен весь зад, и пару полосочек розовеет чуть пониже на стройных ножках, готова свести сума и взять подконтроль любого мужчину лишь одним похотливым взглядом. И ты это делаешь настолько умело, как опытная путана и настолько при этом краснея и стесняясь как невинная девушка, и все как в первый ваш поцелуй, все как в первый раз. И не какой наигранности, только искренние чувства стыда, в перемежу с болью и желанием. Лишь одна деталь состоящие из красно-розовых полосочек ниже талии свидетельствует о том, что вы уже давно знакомы друг дружке, и о том, что это ангельско-ельфическое создание с невинным взглядом и обалденной фигуркой уже успела заслужить хорошенькую трепку, которую ради тебя любимого перенесла достойно, как леди а не как доярка которую секут в конюшне. | | |
| |
|
| |
| | Ее губы нежно обняли головку моего члена, и я заметил, как ее рука скользнула в трусики. Продолжая себя возбуждать, Оля облизывала его, с усилием засасывая внутрь, или нежно облизывая по всей длине. Я ощутил знакомое ощущение горячей сладостной волны внизу живота и в последний момент отстранился. Мы оба балансировали на грани оргазма. Спустя минуту Оля приподнялась и села вновь ко мне на колени, но на этот раз сдвинув трусики в сторону и позволив моему члену медленно войти в ее, изнывающее от желания, лоно. Моя постоянно напряженная левая рука, которой я удерживал катамаран ныла от боли, но я казалось этого не замечал. Мы начали волшебный танец любви. Я немножко приподнялся на сиденье, дав Оле возможность опускаться до самого конца и ощущать его по всей длине - я знал что это ей очень нравится. Каждой движение вверх-вниз сопровождалось поцелуем то одного то другого соска. Мы кончили так бурно и одновременно, что забыли обо всем на свете, и я отпустил катамаран. | | |
| |
|
| |
| | Она в долю секунды уловила мое пятно на деликатном месте и тут же подскочила ко мне. Как она упала на колени, как спускала с меня джинсы, все это я помню как в тумане. Но когда она припала губами к моим мокрым трусикам, и стала их подлизывать, тут уже я не выдержала. Я уронила пакеты, схватила ее голову и что есть силы, прижала к своей промежности. Ольга видно была опытная баба, она не отстранилась, а лишь закрутила головой, имитируя вибрационные движения. Тут уже и у меня сработал инстинкт. Я резко развила ноги, а Оля села на пол и поднырнула под меня, оттянула стренги в сторону, и с ходу, не давая мне опомниться, засосала всю мою девочку. У нее получилось вроде вакуумного отсоса. Это было так здорово, что у меня поехала крыша. Я как очумелая, схватила ее голову руками и стала резкими толчками, трахать ее в рот. Я с каждой секундой, увеличивала темп. От такого волшебного кайфа, я текла "как последняя СУКА". А мои обильные и ароматные выделения обильно покрыли все ее лицо. А Ольга с каждым толчком старалась подставить язычок как, что бы он, как можно глубже проникал в мою пещерку. Он так вонзался в меня, что со стороны наверно казалось, что я оседлала не объезженного мустанга. И тут меня подловила первая волна оргазма. От стеснения, что я кончаю первой, стиснула зубы до скрежета, но все равно, громкий стон, я даже бы сказала - рык, заполнил всю прихожую. В экстазе, я так сильно сдавила ногами Олину голову, что если бы я не повалилась на пол, от бессилия, то наверно задушила бы ее. Когда я пришла в сознание и открыла глаза, то Оля стояла передомной на корточках, с широко расставленными коленями и возила рукой по своей киске, при этом мило улыбалась. Эта картина, не дала мне время на передышку. Но это уже другая история. | | |
| |
|
|
| |
| | Лунный берег освещали мерцающие звезды. Легкими волнами туманного океана он омывался уже тысячи столетий. Но этот вечер был особенным. Сегодня, именно в этот час, когда Луна освещала дорогу влюбленным, Она пришла на это берег. Она не была влюблена ни в кого. Она любила только собственное тело, которое было совершеннее, чем что либо, созданное Богом на этой земле. Длинные прекрасные стройные ноги, там, где они смыкаются – манящий треугольник черных завитков волос, красивейший плоский живот. Выше | | |
| |
|