|
 |
Рассказ №14427
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Четверг, 24/01/2013
Прочитано раз: 156099 (за неделю: 36)
Рейтинг: 62% (за неделю: 0%)
Цитата: "Она перевернулась вместе с ним, медленно снялась с торчащего члена, опустилась к его ногам, взялась рукой за ствол, обнажила головку и медленно взяла её в широко открытый рот. Как она это делала - он не понял, но рот у неё был даже более нежным, чем влагалище. Она совершала мягкие движения, приоткрывая рот, когда член в неё входил. Ему было так сладко, что он долго не выдержал и стал кончать ей прямо в глотку, так глубоко она на него насадилась. Она высосала его, а потом взялась рукой за основание и несколькими мягкими движениями выдоила его до конца, и когда его возбуждение спало, медленно и осторожно выпустила его изо рта...."
Страницы: [ 1 ] [ ]
Майор ушел на службу. Вышла хозяйка:
- Димочка, идемте обедать!
- Спасибо, Елена Дмитриевна, мне бы закончить сначала.
- Если хотите сделать мне приятное, то, во-первых, называйте меня Леной, а во-вторых - за стол немедленно, иначе все остынет!
- Спасибо, Леночка, честно говоря, вы такая классная женщина, что я с трудом выговаривал "Елена Дмитриевна"!
- Ой, ой, дамский угодник! Но все равно приятно! Идем, быстро в душ и обедать!
Душ был как нельзя кстати. Он взмок и измазался, возясь с машиной, да и душ был намного приятнее солдатской бани, напоминал о гражданке. Он с наслаждением вымылся, вымыл голову шампунью и тут обнаружил, что в ванной нет полотенца.
- Леночка, а можно полотенце?
- Несу, несу! - отозвалась она.
Он приоткрыл щелку в двери, чтобы взять сквозь неё полотенце, но дверь открылась и она вошла в ванную в расстегнутом халате, держа в руках полотенце:
- Дай-ка я тебя вытру!
Сначала она вытерла ему спину, потом прижалась к ней обнаженной грудью и стала вытирать грудь и живот.
- Повернись ко мне!
Он повернулся к ней торчащим членом, она присела и стала вытирать его ноги и ягодицы. Он приподнял её и впился поцелуем в мягкие, нежные губы, открывшиеся ему навстречу. Он хотел сбросить с неё халат, но она прошептала:
- Не здесь, пойдем в спальню!
В спальне была полутьма от задернутых штор, она сбросила халат, сдернула и отбросила трусики, упала в заранее расстеленную постель и широко раскинула ноги:
- Иди скорее!
Его не нужно было уговаривать. Она сразу потянула его на себя, обхватив его ногами:
- Всади мне, миленький, вдуй мне по первое число! Да... А-а-а! Ещё, ещё глубже!
Она приподнимала попу все выше, он работал не сдерживаясь и подумал, что вот сейчас кончит раньше неё, но тут она с хриплым стоном вдруг забилась под ним, крепко прижав его к себе за ягодицы. Но вот напряжение ослабло, она стала медленно опускать ноги. Её глаза открылись и потихоньку стали принимать осмысленное выражение.
- Вот это да! Прости оголодавшую бабу, сейчас и я тебя... Поцелуй меня!
Она перевернулась вместе с ним, медленно снялась с торчащего члена, опустилась к его ногам, взялась рукой за ствол, обнажила головку и медленно взяла её в широко открытый рот. Как она это делала - он не понял, но рот у неё был даже более нежным, чем влагалище. Она совершала мягкие движения, приоткрывая рот, когда член в неё входил. Ему было так сладко, что он долго не выдержал и стал кончать ей прямо в глотку, так глубоко она на него насадилась. Она высосала его, а потом взялась рукой за основание и несколькими мягкими движениями выдоила его до конца, и когда его возбуждение спало, медленно и осторожно выпустила его изо рта.
Он уложил её на себя, целовал её губы, ласкал руками гибкую спину и мягкие, упругие ягодицы. Наконец, она сказала:
- Все пока, давай вставать, скоро мой благоверный придет меня проверять! - И, увидев его встревоженное лицо, засмеялась:
- Не волнуйся, время есть. Он приходит после развода нарядов с точностью до минуты, а я всегда делаю вид, что для меня это неожиданность. Одевайся и садись обедать, а то и правда все остынет. А потом продолжим! . .
Дима оделся, сел за стол. Она налила ему большую тарелку густого пахучего борща, в котором плавала изрядная косточка, и ушла убрать постель. Потом, когда он уплетал жареную картошку с мясом, она выглянула в окно:
- О, идет моя неожиданность! Сейчас будет подслушивать под дверью!
Она прошла на кухню и оттуда громко пропела:
- Димочка, вам еще подложить картошечки?
- Нет, спасибо, Елена Дмитриевна, я боюсь, что и эту не съем!
- Ешьте, ешьте, вы молодой, солдат, вам для службы силы много надо!
В это время он услышал слабый звук открывающейся двери, обернулся и выронил вилку из руки, вроде как от неожиданности:
- Ну, товарищ майор! Вы прямо как из-под земли выросли! Или из воздуха материализовались!
Майор, довольный произведенным эффектом, а еще больше тем, что в его доме все спокойно и чинно-благородно, засмеялся:
- Лена! Я забыл взять носовой платок!
Лена вышла из кухни, прошла в спальню, вынесла оттуда носовые платки:
- Возьми два, или даже три - по такой жаре пригодятся!
Он взял платки, сунул их не глядя в карман галифе и спросил у Димы:
- Ну как?
- Да все нормально, товарищ майор, сегодня еще повожусь, а потом вы меня как-нибудь сюда хотя бы раза три вытащите, очень хорошо бы профилактику сделать двигателю и трансмиссии!
- Сделаем! - пообещал майор, чмокнул жену в щеку и ушел.
- Ну вот! - сказала она, - иди, заканчивай там побыстрее, я тебя жду!
- Да мне только собрать осталось!
Он быстро все собрал, привел все в порядок, вошел в дом и тщательно вымыл руки, лицо и член в ванной. Она уже ждала его в спальне, лёжа совершенно голой во вновь расстеленной постели:
- Иди сюда! Теперь не спеши! И ни одной капли мимо меня! Я до тебя жадная!
Он разделся, лег к ней, положил ладони на её груди и поцеловал её глаза с вздрагивающими под его губами веками, затем щеки, и, наконец, припал к её губам. Её сладостный язычок толкался в его рот, дразнил его сладкой негой. Она раскрыла ноги, но он сполз чуть ниже и принялся губами за её соски. Они совсем отвердели, он катал их по очереди языком по своему нёбу, быстро-быстро всасывал губами, умудрялся взять в рот сразу оба. Она дышала все чаще, и слабо пыталась поднять его на себя, но он опустился еще ниже, прижался щекой к её животу, не спуская рук с грудей. И вот уже его щека прижимается к колечкам упругой шёрстки. Он сладостно зарылся в неё носом, ощущая волнующий аромат женщины, пытаясь языком сквозь волоски безуспешно раздвинуть её губки. Лежать стало уже неудобно, он не умещался в постели. Тогда он стал у постели на колени, придвинул её к себе, высоко поднял и развёл в стороны её ноги. Теперь набухшие губки пробивались сквозь шерстку, он их раздвинул руками и перед ним предстала её сокровенность, к которой он тут же припал губами. Волоски больше не мешал, и он нежно ласкал языком и губами бутончик и губки.
- Ди... Димочка! . . Давай, давай, а то я сейчас кончу! . .
Он лёг на неё и попросил:
- Направь!
Он, конечно же, и сам попал бы, но ощущение того, что она берет его член в руку и направляет в себя, невыразимо сладостно. Он начал не спеша, так, как она и просила. Она уже не думала об этом и начала нетерпеливые движения к нему, но он отстранялся от них, в то же время не давая ей снизить возбуждения.
- О-о, садист! - сладко стонет она.
Наконец, он понял, что пора пришла и начал загонять ей сильно, широко, равномерно. Она подмахивала всё неистовее, он почувствовал, что при таком темпе скоро кончит, но вот она выгнулась, ступнями на его ягодицах крепко прижала его к себе, мелко-мелко задёргалась и, наконец, со стоном упадала в постель. Ещё немного движений - и он кончил прямо в неё, при каждом толчке всаживая ей на всю глубину.
- Да, да! Всё в меня! - сладко шепчет она.
Некоторое время они не разнимались, он лежал на ней, целуя её лицо. Его ладони лежали на её грудях, но теперь он не трогал соски, зная, что ей может быть больно. Наконец, он вынул из неё член и лёг рядом.
Она приподнялась на локте, взялась пальцами за основание древка и сказала:
- Там, кажется, ещё немножко осталось! - и, взявши в рот, тщательно облизала и обсосала ствол и головку, умудрившись рукой выдоить из глубины ещё капельку.
Он лежал на спине, она - рядом на боку, не выпуская из руки его члена. Время шло, скоро нужно было собираться в часть, но вставать не хотелось.
- Димочка, у меня к тебе одна просьба...
- Давай!
Она немного помолчала и, наконец, выговорила:
- Сделай мне ребеночка!
Он от неожиданности дернулся.
- Нет-нет, милый, ты только сделай, я его воспитаю сама!
- А что же твой? Не может?
- Хуже. Я страшно хочу ребеночка, но от него - боюсь. Он пьет. Да ты, наверное, увидишь. Сделай, миленький, ты - молодой, умный, красивый, сильный! От тебя будет чудесный, крепкий мальчишка!
Страницы: [ 1 ] [ ]
Читать из этой серии:»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
Читать также:»
»
»
»
|
 |
 |
 |
 |  | Выбрала ложбинку, внутри которой росло пару ивняков, укрытую от тропинок небольшими деревцами. Я остался стоять на страже с одного края ложбинки, приглядывая за женой. Когда она приселе у основания кустика, я вдруг увидел, что с противоположной стороны ложбинки какое то движение. Там шла по тропинке парочка подростков лет по 13-14. Проходя по краю ложбинки, они естественно заметили присевшую жену со спущенными плавочками. Естественно пацаны остановились и стали наблюдать за ней. Жена присела тае, что к ним сидела спиной и они спокойно любовались ее попой. Заметили они и меня с другого края ложбинки. Но поскольку я не стал на них реагировать, они не обращали на меня внимание. |  |  |
|
 |
 |
 |  | Долгое время собирался написать, но все откладывал. Зачем пишу? Мне это и самому непонятно, наверное, потому, что не с кем поделиться, друзей-то раскидало, да и не все им расскажешь. Сразу прошу, если письмо опубликуете, то, пожалуйста, измените имена.
|  |  |
|
 |
 |
 |  | И здесь случился с Ваней конфуз... нет-нет, ничего страшного не случилось - такое встречается сплошь и рядом по причине избыточного ожидания, и только очень непросвещенным молодым рыцарям начинает сразу казаться, что заминка у врат долгожданного рая, наконец-то для них открывшиеся и даже гостеприимно распахнувшиеся, имеет непреодолимое и по этой причине судьбоносное значение... всё, конечно, не так! - и тем не менее, это все-таки был конфуз. Подражая Сереге, а может быть, уже действуя инстинктивно самостоятельно, Ваня упал на Раису и, приподняв свою юную и хотя - в общем и целом - симпатичную, но вполне заурядную попку, тут же сунул между животами руку, чтоб показать своему петушку дорогу, ведущую к храму, как вдруг почувствовал, как там, между раздвинутыми Раисиными ногами, все мокро и скользко... и Ваня, вдруг передернувшись от невольно и внезапно охватившей его брезгливости, в недоумении замер, - Ване вдруг удивительным и даже непостижимым образом стало противно... "Ну, ты еби пока, жарь... а я еще кого-нибудь позову. Хватит тебе двадцать минут?" - вопросительным предложением уже деловито уточнил закадычный друг, по душевной своей доброте готовый сделать приятное всему миру. "Хватит", - не думая, отозвался Ваня, и не увидел, а услышал, как дверь за ним снаружи захлопнулась - в замочной скважине дважды проскрежетал ключ. Так вот, о конфузе... трудно сказать, что именно не понравилось петушку - то ли он вдруг вообразил, что для первого раза, для боевого крещения, мог бы Ваня выбрать поле сражения и поприличнее, то ли по молодости он почувствовал неуверенность в конкуренции с теми, кто уже вспахивал эти отнюдь не целинные земли, то ли он просто устал в пути своего ожидания, как устает преодолевший многие тяготы путник, изнеможенно падая, когда до желанной цели остается какой-то шаг, - словом, трудно сказать, что петушку не понравилось, а только он неожиданно сник, напрочь отказывая Ване в его искреннем стремлении овладеть прелестями посапывающей под ним беспробудной труженицы. Растерялся ли Ваня? Конечно, он растерялся. Да и кто бы не растерялся, когда долгожданная цель была под ним, а он ничего не мог сделать, - став на колени, Ваня на все лады поднимал петушка, встряхивал, тискал его и гладил, напоминая, как все получалось у них в ходе бесчисленных тренировок, и как они оба об этом мечтали - сотни раз, стоя под душем или лёжа в постели, стоя в туалете или сидя за письменным столом... нет, петушок не отзывался! Ваня хотел, а он не хотел - и, прикинувшись недееспособным, он глумливо болтался из стороны в сторону, тщетно потрясаемый Ваниными руками, торопливо пытающимися восстановить status quo, - все было тщетно. И Ваня... Ваня вдруг понял, что все напрасно - что сегодня, наверное, не его день. Хорошо, что труженица спала, - не ведая, какая драма разыгрывается над ней, Раиса посапывала, раздвинув ноги, и из ее полуоткрытого грота, поросшего редким диким кустарником, вытекала, сочась, животворящая влага Сереги, и влага Ромика, бывшего перед Серегой, и влага еще бог знает кого, кто был перед Ромиком, не посчитав себя вправе отказываться от удовольствия на этом веселом празднике жизни... бля, хорошо, что Сереги нет, - подумал Ваня, не без некоторого сожаления вставая с ложа, так и не сделавшего в эту прекрасную Новогоднюю ночь его, Ваню, мужчиной - не лишившего его девственности... и здесь, наверное, можно было бы смело сказать, что Ваня остался мальчиком, если бы слово "мальчик" не употреблялось одновременно в совершенно иных - веселых - контекстах. Остается только добавить, что Ваня успел встать вовремя, потому что в замочной скважине вдруг снова проскрежетал ключ, и Серега, приоткрыв дверь, просунул в комнату голову: "Ну, как ты здесь? Кончил?" "Кончил", - в ответ отозвался Ваня ложно бодрым голосом, стоя к Сереге задом - застегивая штаны. "Давай, заходи! На тебе ключ... отдашь его Ромику", - услышал Ваня Серегин голос и, повернувшись, увидел, как в комнату входит, сменяя его у станка наслаждений, очередной пилигрим, жаждущий то ли познания, то ли привычного совокупления... |  |  |
|
 |
 |
 |
 |  | Я провела руки к ключицам, немного сжала их и нежно повела их к плечам. Я игриво ласкала верх грудной клетки и сильно сжимала плечи, чтобы по телу пошли мурашки. Приближалась ближе к шее, ласкала, чуть надавливала подушечками пальцев на нежные зоны, пытаясь вызвать возбуждение. Он был напряжен и расслаблен одновременно, как вдруг резко положил руку на мою, остановив меня. |  |  |
|
|