Рассказ №11497 (страница 2)

     Проявив огромную жалость, а может быть актёрские способности, отец успокоил Тамару Петровну:
     - Наша дорогая МАМА, прошу не нервничать, вам обязательно будут внуки в ближайшее время! Это дело я беру на себя! И только на себя! - и стукнул своим тапком по моей ноге.
     Я понял отца, и по цепочке наступил Оленьке на ногу.
     Она хмыкнула и прикрыла лицо рукой.
     Молчаливая Наталья теперь издала громкий ироничный звук:
     - Хе-хе!
     А Тамара Петровна, ошарашено глядя на моего отца, спросила, запинаясь:
     - Как это... как это, Юрий Семёныч: это как вы берёте на себя? . . Позвольте: я что-то:
     - Это - аллегория, Тамара Петровна, иносказание! Имелось в виду, что я чаще вижу наших молодых и могу ускорить этот процесс своим словом, напутствием, пожеланием!
     - А-а-а-а, теперь поняла, Юрий Семёныч! - она улыбнулась. - О, Господи, наконец-то поняла! Вы всегда вовремя во всех вопросах и порой так неожиданно!
     Отец поднялся, поклонился почти до самого стола и торжественно произнёс:
     - За вас - нашу несравненную МАМУ и Тамару Петровну! Сын мой, всем шампанского! У меня - тост!
     Я разлил по бокалам шампанское, и все замерли.
     - Друзья мои! - загадочно начал отец и сделал театральную паузу, потом внимательно поглядел на Тамару Петровну и продолжил. - Хочу признаться, что сидя за этим столом, меня как-то странно клонит на правый бок! Представляете, сяду прямо, а натура так и тянет свалиться вправо! А кто справа? А справа - притягательная женщина! Так выпьем за магнит нашей души - Тамару Петровну!
     - Браво! - оценила она. - Браво! Так коротко и так образно!
     Все бокалы звякнули и были выпиты до дна.
     Отец тут же спросил:
     - А как дела, Тамара Петровна, у вашей младшей дочери, нашей молчаливой Натальи? Что по жизни? Какие мечты, какие планы, ведь школа уже позади?
     - А пусть эта молчаливая Наталья сама и ответит, - кивнула мама на младшую дочь, - скажи-скажи, что ты придумала по жизни! Это - ужас!
     - Я не придумала, мамочка, а надумала, пойду в Юридический институт, - тонким, но совсем не робким голосом ответила Наталья.
     - Вы представляете, Юрий Семёныч?! - Тамара Петровна даже содрогнулась. - В Юридический, на следственно-криминалистический факультет! Она только об этом и мечтает! Какой ужас! Будет с бандитами общаться!
     - Почему "общаться"? - возмущённо сказала Наталья и добавила так искренне и убеждённо, что сразу захотелось поверить в её мечту. - Бороться с преступностью, мама! Бороться!
     - Боже! Вы слышали?! Это она-то будет бороться с преступностью!
     Меня, откровенно говоря, до того поразили Натальины слова, что тот маслянистый грибок, который она эротично кусала, был напрочь мной забыт, и я увидел сейчас очень серьёзно настроенного человека.
     - Прекрасно сказано: "бороться с преступностью"! - произнёс я. - Человек стремится к благородному делу! Молодец!
     - Костик, - возразила Тамара Петровна, - что же в этом прекрасного и благородного?! Ничего себе "благородство" : каждый день глядеть на эти убийственные рожи! Страх господний!
     - Да подождите, Тамара Петровна! Ей, по-моему, и страх ни по чём!
     - Да какой там страх, - сказала Оленька. - Она в детстве каждый день на крышу высоченного дома лазила. Заберётся, сядет и смотрит вниз на девчонок, рисующих на асфальте зайчиков да цветочки. Однажды поспорила с мальчишками и перелезла по пятому этажу с одного балкона на соседний, и две шоколадки выиграла.
     Мама прикоснулась рукой к сердцу и воскликнула:
     - Боже мой, Оля! Ты когда об этом вспоминаешь, мне аж дурно становится!
     Глядя на юную героиню, отец задумчиво протянул:
     - Ага-А-А, вот мы оказывается какие... а лицо у тебя смиреной пассии... очень интересный типаж, достойный кисти художника...
     - Какая там пассия, господи! - ахнула Тамара Петровна. - Криминалист!
     - А почему бы и нет, мама? По-твоему криминалист не может быть пассией? - с достоинством ответила Наталья.
     - Ах, молодец! - одобрил я. - Вот молодчина! Извините, Тамара Петровна...
     - А знаешь что, Наталья... - сказал отец, приглядываясь к ней, - я давно хочу написать тебя... эти завитушки волос... этот тёмный цвет кожи... эти непохожие ни на чьи глаза с острым блеском маленьких бриллиантов... Ты как относишься к моему предложению?
     Оленька опередила сестру и не очень довольная помотала головой:
     - Та-а-к, художники воспарили...
     - Не знаю, - ответила Наталья и опустила лицо, - меня никто никогда не рисовал.
     - Вот и попробуем! Тут главное терпеливо сидеть и позировать! Вытерпишь?
     - Да всё она вытерпит, Юрий Семёныч! - решительно сказала Тамара Петровна. - Когда захотите, тогда забирайте и рисуйте! Это даже очень хорошо, может к искусству приобщится и забудет своих бандитов! . .
     Юй Цзе быстро убрала взгляд, не в силах больше смотреть на то возбуждённое место голого императора, что находилось ниже живота.
     - Глупышка, - сказал он, - ты просто ещё не представляешь, до чего приятно лежать со мной. Привыкай-привыкай. Ты же знаешь, что ни одна из моих наложниц, кроме тебя, не удостоена чести родить мне наследника. Ложись, Юй Цзе, смелее, - и взял её за руку.
     Панический страх охватил девушку, и она отскочила назад.
     - Прошу вас, император, только не сейчас! Прошу! Я не готова! Давайте вечером, умоляю! - она подняла трясущиеся ладошки и прикрыла лицо. - Умоляю!
     - Ну-ну-ну! - успокоил он. - Что ты? Что ты? Нельзя же так нервничать и превращать самый сладкий момент жизни в пытку! Перестань!
     Глаза Юй Цзе увлажнились, и по щекам покатились слёзы.
     - Ну-у, во-о-т, - расстроился император, - мы заплакали. Подойди ко мне, я вытру.
     Она подошла, и он ладонью промокнул слёзы - заботливо и нежно.
     - Больше так никогда не делай, не плач в таких моментах. Хорошо?
     - Хорошо... - дрогнувшим голосом ответила она.
     - Умница. Ладно, успокойся, тебе нельзя волноваться, сейчас просто одень меня, и ты свободна до вечера, - он присел на край постели и вытянул ноги.
     Юй Цзе быстро схватила штаны, засуетилась, желая быстрей закончить процедуру и удалиться.
     - До чего же ты глупышка, - засмеялся он. - Совершенная глупышка. Ребёнок ты мой.
     Юй Цзе натянула штаны на ноги императора, он встал с постели, и девушка подняла их выше, наконец-то спрятав возбуждённое императорское достоинство. Надев халат и завязав его широким атласным поясом, она вздохнула и замерла.
     - Вот и всё, молодец. Дай мне свои губки, я поцелую тебя, и можешь идти.
     Юй Цзе покорно подставила губы - это было проще в данной ситуации, император ровно три раза мягко поцеловал её и кивнул на дверь.
     Она подняла ладошки маленькой лодочкой, поклонилась и ринулась прочь.
     - Погоди, - остановил он, - забыл спросить: мой слуга Ван Ши Нан не слишком назойлив по отношению к тебе?
     - Нет, - сказала она, уже держась за ручку двери, - он только дарит подарки.
     - Какие?
     - Сладости.
     - А беседы ведёт с тобой?
     - Иногда.
     - Какие?
     - Рассказывает сказки.
     - О чём?
     - О любви.
     - Ступай и позови Ван Ши Нана.
     Юй Цзе стремительно вышла.
     Император потрепал за ухо спящую на подушке собачонку, и посмотрел на дверь, где уже смирно стоял слуга Ван Ши Нан.
     - Ты как всегда очень скор, словно слышишь за дверью мои слова, - не совсем довольным тоном проговорил император.
     Слуга промолчал и поклонился.
     - Подойди к окну и посмотри во двор.
     Ван Ши Нан засеменил к окну, отдёрнул штору и стал смотреть.
     - И что ты видишь?
     - Котлы с водой, - спокойно ответил слуга.
     - Ещё.
     - Колесо для ломки костей.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ]

Читать из этой серии:

Читать также:

© Copyright 2002 Лимона. Все права защищены.